Тысяча сияющих солнц - Халед Хоссейни Страница 24
Тысяча сияющих солнц - Халед Хоссейни читать онлайн бесплатно
— Еще ведь только три.
— Ах. Ну да. Ты уже говорила. Мне сейчас сон снился, — прошелестела она, — а про что — уже не помню. У тебя так бывает?
— Мама, это у каждого бывает.
— Странно ужасно.
— Ты тут спишь, а меня один мальчишка на улице облил мочой. Из водяного пистолета.
— Чем облил? Я не расслышала.
— Мочой.
— Какой... какой ужас. Бедняжка. Завтра утром первым делом поговорю с ним. А лучше — с его матерью. Так оно будет надежнее.
— Я ведь тебе даже не сказала, кто это был.
— А-а-а. Ну да. Так о ком ты?
— Это неважно.
— Ты такая сердитая.
— Ты ведь собиралась меня забрать из школы.
— Собиралась... — не то спросила, не то подтвердила мама, запустила пальцы себе в волосы и хорошенько дернула. Как только не облысела совсем до этих пор!
— А как там... как, бишь, зовут твоего приятеля, Тарик? — как у него дела?
— Он уже неделю как уехал.
— А. — Мама шмыгнула носом. — Ты помылась?
— Да.
— Стало быть, ты чистая. — Мама покрутила головой. — Ты чистая, и все хорошо.
Лейла поднялась:
— Мне еще домашнее задание делать.
— А как же. Обязательно. Будешь уходить, задерни занавески, моя хорошая. — И мама опять зарылась в простыни.
Когда Лейла подошла к окну, синий «мерседес» с гератскими номерами в облаке пыли проехал мимо. Лейла проводила машину глазами.
— Завтра я не забуду, — сказала мама за спиной. — Обещаю.
— Ты вчера то же самое говорила.
— Если бы ты только знала, Лейла...
— Ты это о чем?
Мама ударила себя в грудь. Потом рука ее бессильно упала.
— Если бы ты знала, что творится здесь...
Прошла неделя. И еще одна.
О Тарике — ни слуху ни духу.
Чтобы скоротать время, Лейла заштопала кисею на двери (руки у Баби так и не дошли), разобрала отцовские книги, стерла с них пыль и расставила по алфавиту; они с Хасиной, Джити и Нилой, мамой Джити (швея по профессии, она была хорошо знакома с Фарибой), прошлись по Куриной улице. Лейла теперь знала: мучительнее пустого ожидания нет ничего.
Вот и еще неделя миновала.
Лейлу замучили ужасные мысли.
Он никогда не вернется. Его папа и мама уехали вместе с ним навсегда, а поездку в Газни придумали для отвода глаз. А ведь она с ним даже не попрощалась.
Он опять угодил на мину. Как тогда, в 1981 году, пяти лет от роду. Они тогда тоже ездили в Газни. Хорошо еще, ему взрывом только ногу оторвало. Могло ведь и до смерти убить.
От таких дум у Лейлы голова гудела.
И вот однажды вечером на улице замигал огонек. Лейла тихонько взвизгнула от радости и выхватила из-под кровати фонарик. Но он не хотел зажигаться.
Проклиная севшие батарейки, Лейла жала и жала на кнопку.
Не горит? Ну и ладно. Главное, он вернулся. У Лейлы кружилась голова от счастья.
А фонарик за окном светил, разгоняя мрак.
На следующее утро Лейла помчалась к Тарику.
Хадим с дружками толклись на улице, зачем-то тыкали палками в грязь. Заметив Лейлу, вся компания захихикала.
Лейла, низко опустив голову, быстренько прошмыгнула мимо.
— Что ты наделал? —воскликнула она, едва взглянув на открывшего ей дверь Тарика.
Она и забыла, что дядя у него был парикмахер.
Тарик провел рукой по свежеобритой голове и улыбнулся, обнажив белые неровные зубы:
— Нравится?
— Ты словно солдат-новобранец.
— Хочешь потрогать? — нагнул голову Тарик.
Ладонь приятно покалывало. Никаких шишек, голова круглая и ровная. Не то что у других мальчишек.
Щеки и лоб Тарика покрывал загар.
— Что вы так долго? — жалобно спросила Лейла.
— Дядя заболел. Заходи. Гостем будешь.
Он провел ее в гостиную. Лейла обожала каждую мелочь в их доме: потертый старенький ковер, лоскутное покрывало на кушетке, рукоделие с воткнутыми в него иголками, катушки с разноцветными нитками, старые журналы, стоящий в углу футляр с аккордеоном...
— Кто там? — крикнула из кухни мама Тарика.
— Это Лейла, — отозвался Тарик и подал гостье стул.
Окна гостиной выходили во двор. На подоконнике стояли банки, в них мама Тарика консервировала овощи и делала морковный мармелад.
— А-а-а, наша сноха пришла. — В комнату, раскрыв объятия, вошел отец Тарика, плотник по профессии, худой пожилой человек с совершенно седыми волосами и постоянно прищуренными глазами. Лейла троекратно с ним поцеловалась, ощутив знакомый приятный аромат смолистого дерева и опилок.
— Вот будешь так ее называть, она обидится и больше не придет. — Мама Тарика поставила на стол поднос с компотницей, поварешкой и четырьмя чашками. — Ты уж не обижайся на старика. Рада видеть тебя, моя милая. Вот вам компот, угощайтесь.
Массивный стол из некрашеного струганого дерева и такие же стулья папа Тарика изготовил собственноручно. Сейчас стол был покрыт зеленой клеенкой с красными звездами и полумесяцами. На стенах комнаты висели фотографии Тарика — на некоторых, самых ранних, обе ноги у него еще были целы.
— Я слышала, ваш брат был болен, — сказала Лейла седому плотнику, погружая ложку в чашку с распаренным изюмом и курагой.
Старик закурил.
— Был, но сейчас, хвала Господу, шакри Хода, поправился.
— Сердце. Второй раз уже. — Мама Тарика укоризненно посмотрела на мужа.
Старик выдохнул дым и подмигнул Лейле.
«Какие они все-таки пожилые, — подумалось Лейле. — Прямо бабушка и дедушка».
Тарик родился, когда маме было уже под пятьдесят.
— Как поживает твой батюшка? — спросила мама Тарика.
Сколько Лейла ее знала, мама Тарика всегда носила парик, старый и выгоревший. Сегодня по бокам парика, слишком сильно сдвинутого на лоб, были видны седые пряди. Без парика ей было бы куда лучше, подумала Лейла, с ее-то приятным лицом, мудрыми глазами и неспешными, степенными манерами.
— Спасибо, хорошо, — ответила Лейла. — По-прежнему трудится на своем хлебозаводе.
— А матушка?
— Как обычно. Когда лучше, когда хуже.
— Как ужасна для матери разлука с сыновьями!
— Пообедаешь с нами? — спросил Тарик.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments