Серые пчелы - Андрей Курков Страница 23

– Ну давайте, давайте! – прошептал он, распрямляясь. Поставил лист железный на место. – Скоро вам за работу браться!

Вышел из сарая.

«А где ж они летать будут?» – подумал, в сторону сада, за которым огород и поле, взгляд бросив.

Так и не ответив на собственный вопрос, заглянул Сергеич в сарай-гараж. Снял ключ зажигания с гвоздика на стенке. Сел в свой «жигуль». Руки на холодный руль положил. Снова о весне близкой задумался. Водителем он был спокойным и осторожным. Зимою не ездил, только в теплое время. Вот и представил себе, как со двора на свою переименованную весеннюю улицу выезжает.

Вставил ключ. Провернул его, одновременно нажимая на педаль газа, – тишина!

Чертыхнулся Сергеич в сердцах и тут вспомнил, что аккумулятор-то в доме, возле буржуйки на полу стоит, греется. Он ведь как человек – на морозе сначала немеет, а потом замирает насмерть.

Сходил домой, принес тяжелую коробку, на ее место под капотом поставил, клеммы присоединил. Сразу завелся мотор – громко, почти звонко. Улыбка на лице у Сергеича расплылась – ленивая и мечтательная. И казалось ему, что никто сейчас этот шум мотора не слышит. Не потому, что он внутри сарая-гаража машину завел, а потому, что никого вокруг нет! И до Пашки так далеко, что этот звук и не долетит туда, на Ленина! Разве что если выедет он на машине во двор! Но рано еще. А мотор – молоток! С первой искры завелся!

Провернул Сергеич ключ зажигания назад, вынул. И тишина восстановилась во всей своей красоте.

Почему-то вспомнился несчастный случай пятилетней давности. На Шевченко, на той, что теперь Ленина стала, в гараже своем Ивановский Сашка со своей подругой из Светлого насмерть угорели. Жена Сашкина как раз в санатории от туберкулеза бесплатно лечилась. Детей у них не было. Чего ж не в доме с любовницей водку пить? Зачем они в машине пили? Почему мотор завели – ясно. Холодно ведь зимой в машине. Но ведь думать надо головой! Хороший был мужик, на аккордеоне играл!

Помянул Сергеич Ивановского мысленно. Автоматически воздух в машине понюхал. Потом выбрался. Дверцу аккуратно придавил, чтоб закрылась без хлопка, но со щелчком. Ключ на гвоздь. Сам на двор.

«Что бы еще полезное сделать?» – задумался.

И тут в тишину эту необычайно мирную какой-то едва различимый писк проник.

Прислушался Сергеич. Нет, не показалось. Звук далекий, но чем-то знакомый. Как звонок телефонный.

Сделал Сергеич несколько шагов к дому, и глаза его удивленно округлились: так это же его мобильный в доме звонит! Первый раз за три года!

Поспешил он на порог да в дом. Схватил телефон и к уху прижал.

– Алло?

– Алло? – ответили ему оттуда мужским голосом. – Это кто? Как вас звать?

– А зачем? – оторопел Сергеич. – Вы кому звоните?

– Тому, кто трубку снимет! Вы где сейчас находитесь? – незнакомый голос отдавал холодным металлом.

– Дома.

– А адрес какой? – настаивал незнакомец.

– Да вы что! – возмутился Сергеич. – Охренели? Может, еще и мой размер обуви вам сообщить? Да идите вы со своими вопросами на хер!

Нажал он на кнопку отбоя, а в ушах еще собственный крик слышался.

– Вот те на! – удивился.

Все еще раздраженный, отдышался, как после спешки. Выдохнул свое возмущение.

Опустил взгляд на мобильник. Проверил, кто звонил. А там – «Скрытый номер».

– Да-а, – протянул с сомнением. И тут же подумал: «А может, мне кому позвонить?»

О Виталине, жене своей, вспомнил. Только вряд ли она его звонку обрадуется. Подумает, что ему от нее что-то надо! Нет! Лучше кому-нибудь другому. Может, Пашке? Только ведь его номера в телефоне нет! Никогда они друг другу не звонили. Чего звонить, если за пять-семь минут дойти можно!

Вспомнился опять съезд пчеловодов в Славяногорске. Ахтем, крымский татарин, вспомнился. Вежливый такой! И непьющий. Сидел за компанию, когда они настойку медовую пили да колбасой вареной закусывали. Настойку не пил, сразу сказал, что ислам не разрешает. А колбасу жевал. А когда Гриша из Белой Церкви решил татарина подколоть и сказал, что в эту колбасу чистая свинина идет, Ахтем рассмеялся звонко. «Вы что, верите, что в колбасе мясо есть? – спросил он. – Да там один крахмал и голландские пищевые красители!» После этого и у Гриши заметно аппетит к той колбасе пропал. А Ахтем как жевал ее, так и дальше продолжил.

«А что, если ему позвонить?» – подумал Сергеич.

Достал записную книжку, в которую Ахтем собственноручно тогда и телефон, и адрес записал. Нашел номер, набрал.

– Этот номер не существует, – услышал Сергеич деловой женский голос.

– Как же не существует? – спросил он удивленно.

И еще раз набрал.

Второй раз тот же женский голос до конца слушать не стал.

«Да, – подумал. – Наверное русские татарам в Крыму все номера поменяли, когда забрали полуостров себе! Хотя Пашка ж говорил, что туда, как и раньше, народ к морю ездит! Значит, не стреляют там!»

Взгрустнулось Сергеичу. Видно, зима надоела. Вот если б завтра весна началась! Капли с крыши если б закапали под теплым солнцем!

Задумался пчеловод о весне. И опять довоенную весну вспомнил. Одну из них, не последнюю и не предпоследнюю. Вспомнил ту, когда предупредил его председатель сельсовета, что важный гость к обеду на ульях спать приедет. Чтоб Сергеич никого к себе не звал. Он тогда понял, о ком речь. Бывший губернатор в родные края из столицы решил наведаться и, ясное дело, и к нему в третий раз приехать! Обрадовался Сергеич. Не только потому, что бывший губернатор щедрым мужиком был – он и без того радовал своей простотой и открытостью. Даже непонятно было: как ему, простаку такому добродушному, удалось прямо в столицу в правительство попасть! И вот ждал Сергеич, ждал. Уже и обеденное время закончилось, солнце на запад наклонилось. И часа в четыре черный джип на улице останавливается – один, а не три или четыре, как раньше. Понял Сергеич: что-то не так! Вышел из дома во двор. А к нему с пакетом целлофановым крепкий такой мужик в костюме.

– Вы извините, – говорит, – непредвиденные обстоятельства. Шеф к вам собирался, но из Киева позвонили. Неспокойно там. Назад срочно вызвали.

– Случилось что? – спросил Сергеич, разволновавшись от услышанного.

– Да, – совсем не удивившись вопросу, ответил помощник. – Там каждый день что-нибудь случается. Шеф вот просил вам это передать. В подарок.

И протянул пасечнику пакет. Заглянул тот внутрь, а там коробка, такая, в какой обувь продают.

– Если вы не против, я на ульях полежу, – замявшись вдруг, попросил мужик в костюме. – Я еще никогда не пробовал.

– Да пожалуйста, – Сергеич радушно плечами пожал. – Пойдемте!

Провел он его в сад. Постелил на матрац тонкий простынку, которую для гостя более важного приготовил.