Моя жизнь с Евдокией - Людмила Старцева Страница 23
Моя жизнь с Евдокией - Людмила Старцева читать онлайн бесплатно
Гуляя по саду, Евдокия употребила несвежую мышь, заболела животом и легла под одеяло — умирать.
— Прощайте все…прощай Анфиса…прощай Соня…Вася, возьми себе мой мячик…ой — таковы были сигналы, подаваемые одеялом.
Скорбная вереница сочувствующих потянулась к кровати, имея целью выразить свои соболезнования. Однако, доступ к телу был закрыт, даже не начавшись, причем, в самых категорических и нелицеприятных выражениях. А одеяло, еще какое-то время трагически повздыхав, мощно захрапело весьма прозаически.
Мы все ходили по дому на цыпочках, чтобы не потревожить покой страдалицы. Кошки собрались возле печки обсудить дальнейшие перспективы, я тихонько возилась по хозяйству. Нагрела воды, перемыла посуду, оставшуюся после обеда, принесла дров на вечер и стала готовить ужин.
За окном стемнело. Пришло время вечерней трапезы. Я разложила еду по тарелкам, сходила в маленькую комнату, где спали кошки, показала им знаками, мол, кушать подано, и мы стали печально жевать, памятуя о том, что за стеной у нас лежит умирающая Дуся.
— А что вы там без меня едите? — раздался слабый голос из спальни.
Анфиса поперхнулась вермишелью, которую беззастенчиво таскала из Дусиной миски, а я, налив в миску теплого молока, понеслась к скорбному ложу.
— Как ты, Дусь, лучше тебе? — спросила я, вглядываясь в заспанную физиономию Евдокии. — Передумала умирать?
— Еще не решила точно. А что у нас на ужин?
— Вермишель с курицей.
— Так, вермишель не надо, курицу неси.
— Ты бы поостереглась, Дусечка. Диету бы надо применить.
— Желание умирающего — закон — окрепшим голосом заявила Евдокия. — Мне еще сосиску и кусочек сыра. А молоко можешь Анфисе отдать, она у нас спит и видит, как бы это на какую-нибудь диету сесть.
— Ну, уж нет — возмутилась я — кур я тебе в постель таскать не буду. На мой взгляд, ты достаточно жива, чтобы дойти до кухни и поужинать вместе со всеми.
Тяжело вздыхая, Евдокия сползла с кровати и поплелась на кухню, волоча за собой одеяло.
— Ура! — сказала Вася.
— Я так и знала — сказала Анфиса.
— И я — поддакнула Соня.
После ужина я легла с книжкой в нагретую Дусей кровать. Евдокия пристроилась рядом, сопя и поминутно облизываясь.
— Слушай — сказала она через минуту, — а вот как живот знает — какая еда правильная, а какая — нет?
— Ну, это смотря, из чего сделана еда. Вермишель, например, сделана из муки. Курица — из мяса и костей. Сыр — из молока. Сосиски… тут я ничего не могу сказать, даже самые большие ученые не знают, из чего сделаны сосиски.
— Но ведь мышь — тут Дуся передернулась — тоже сделана из мяса и костей.
— Мясо бывает свежее, несвежее и очень несвежее. Тебе, похоже, попалось очень-очень несвежее. Ты бы, Евдокия, перестала подбирала всякую гадость, чтобы потом не пугать нас своей кончиной.
— А вы очень испугались?
— Очень.
— И Анфиса испугалась?
— И Анфиса.
— И Соня испугалась?
— И Соня.
— И Вася испугалась?
— И Вася.
— И ты испугалась?
— А я — больше всех.
— Вот ведь, трусихи какие — снисходительно усмехнулась Дуся. — Что ж вы так пугаетесь-то?
— Как же нам не пугаться, мы ведь тебя любим — вздохнула я и выключила свет.
— Я вас тоже — тихонько выдохнула мне в ухо темнота.
Спокойной ночи.
Однажды у нас в доме поселилась ворона. Варя. У Варвары было сломано крыло, и я отвезла ее в клинику, где ветеринар Сережа примотал крыло к Варваре, чтобы косточки срастались, не тревожась.
Варя ходила по квартире, вся в бинтах, как раненый боец, и кошки уступали ей дорогу, с уважением глядя на здоровенный шнобель. Развлекалась Варвара тем, что проводила изыскания в мусорном ведре, переходила вброд Дусину миску с водой, тырила всё, что плохо лежит и прятала под диваном. Иногда она выкрикивала неприятным голосом громкие слова на внеземном языке.
Очевидно, в наращивающем новые кости организме, не хватало кальция, потому что Варя ушла за диван, и стала тайно есть штукатурку вместе с побелкой, предварительно оторвав от стены кусок обоев. К тому времени, когда я обнаружила это дело, в стене была выклевана большая дыра, размером и глубиной с чайную чашку.
Знающие люди подсказали мне, что есть такая штука — церезит, им, дескать, можно быстро и надежно залатать стену. Я пошла в строительный магазин, чтобы раздобыть пару горстей этого самого церезита, и вернулась домой с двадцатипятикилограммовым мешком — меньше они не продавали.
В старой Дусиной миске я развела церезит теплой водой до состояния крутого теста, замазала дырку и ушла пить чай, в ожидании, когда тесто затвердеет и можно будет сверху наклеить обои.
А тем временем Варвара, обнаружив знакомую миску, привычно влезла в нее с ногами и задремала, грея ноги в теплых остатках церезита.
Раствор оказался качественным: когда я пришла посмотреть на дело рук своих, обнаружила, что церезит стал твердым, как камень — и на стенке, и в миске. Варвара стояла в нем, как памятник вороне, и миска с окаменевшим церезитом была ей постаментом.
Снова повезли птицу в клинику. Ветеринар Сережа сказал, что в его практике это первый случай, но ничего, не надо бледнеть лицом, сейчас что-нибудь придумаем. Он поставил миску с Варварой на середину стола и стал ходить вокруг него кругами. А Варя вертела башкой и ругалась.
Потом Сережа пластырем заклеил птице клюв, чтобы она не откусила ему руки, взял такую штуковину, похожую на шпатель с острым концом, и молоток, и стал отсекать лишнее.
Это была ювелирная работа. Мне было поручено держать Варвару, чтобы она не повредила больное крыло. У меня потом неделю болели мышцы рук, как будто я укрощала дикого мустанга.
В конце концов Варькины ноги были вычленены из каменного плена, и Сережа, мокрый и злой, вручил мне грязную и лохматую ворону, с ногами, густо усеянными кусочками церезита, поскольку их отдирать шпателем Сережа не рискнул.
Теперь Варваре было чем заниматься дома: она скрупулезно чистила ноги, обкусывая с них понемногу твердый раствор. Церезит она не выплевывала, а глотала, и я, обеспокоившись, позвонила ветеринару. Ничего, спросила я, что ворона использует церезит в качестве закуски? На что Сережа бодро сказал, что он знавал ворон, которые глотали гвозди и канцелярские скрепки — и ничего.
Пример с гвоздями меня успокоил, и я перестала искать на Варварином лице признаки дискомфорта.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments