Как соблазняют женщин. Кухня футуриста. - Филиппо Томмазо Маринетти Страница 23

Августовский вечер. Запахи вокруг достигают своей максимальной интенсивности, проникая внутрь через окна, как сквозь шлюзы канала.

У каждого из одиннадцати приглашенных (пять женщин, пять мужчин и один человек среднего рода) имеется свой собственный маленький ручной вентилятор, с помощью которого можно по желанию направлять понравившийся аромат в специально оборудованный уголок для более полного насыщения. Перед началом обеда приглашенные декламируют «Похвалу осени» поэта-футуриста Сеттимелли ^[124] и «Беседу с Козлом» поэта-футуриста Марио Карли ^[125].

По всей длине стола автоматически выскакивают, то исчезая, то вновь появляясь:

1) пластический комплекс, снабженный испарителем, в форме крепости и с ароматом ризотто по-милански под соусом из шпината со сливками;

2) пластический комплекс, снабженный испарителем, в форме корабля и с ароматом жареных баклажанов, посыпанных ванилью, цветками акации и красным перцем;

3) пластический комплекс, снабженный испарителем, в форме озера и с ароматом шоколада, с островком из стручкового перца, начиненного финиковым джемом.

Все три пластических комплекса с испарителями внезапно прекращают источать ароматы, когда в обеденный зал врываются три поваренка, обтянутые белым шелком, в высоких белых лоснящихся колпаках и выкрикивают:

– Вы хозяева и негодяи. Разве вы вправе решать, есть или не есть изысканнейшие блюда, приготовленные нами, великими творцами? Заканчивайте мямлить или мы выгоним вас в три шеи.

Гость среднего рода дрожит как осиновый лист.

Вон.

Громкий непрерывный шум в течение пяти минут. Долгожданная пауза наступает благодаря вторжению многоголосого хора озерных лягушек – их кваканье сопровождает медленное открывание балконной двери при надавливании на кнопку, и в столовую вливаются запахи гниющей травы, старого горелого камыша с нотками аммиака и фенола. Все приглашенные поворачивают свои ручные вентиляторы, как щиты, защищаясь от запахов, проникающих через открытую балконную дверь.

Теперь распахивается дверь сарая с фруктами, и четыре аромата (первый – яблочный, второй – ананасовый, третий – мускатный и четвертый – рожкового дерева) врываются в зал, лишенный запахов. Только что гость среднего рода избежал запаха нитритов, и вот внезапно распахивается морская балконная дверь с сотней градаций и оттенков соляных запахов вместе с видом на необъятные заливы, то пенистые, то безмятежно спокойные, и на зеленые прохладные рассветные рейды.

Гость среднего рода визжит:

– Хотя бы дюжину устриц и марсалы на два пальца.

Однако его слова перекрываются, вместе с морем и серебристым рыбным рынком, мощными ароматами роз, такими слоистыми и плотными, что одиннадцать ртов, остававшихся до сих пор озадаченно или изумленно раскрытыми, начинают лихорадочно пережевывать пустоту.

Гость среднего рода всхлипывает:

– Ради Бога, милые повара, принесите нам хоть что-нибудь пожевать, иначе мы увидим, как эти мужланы вонзят свои зубы в безвкусную плоть пяти наших подруг.

Краткое замешательство. Суматоха. Повара появляются и исчезают. Ручные вентиляторы изгоняют все запахи. Ощущается кисло-сладко-тухло-нежный запах садовых ирисов, которые, выйдя из-под земли, встречаются с таким же запахом, только диким, исходящим от озера. Два аромата плоти, похоти, смерти соединяются и затем удовлетворяют нёбо всех одиннадцати изголодавшихся гостей.