Еще одна тайна Бермуд - Варвара Иславская Страница 23

— Продолжал бы жить дальше.

— Так-то ты обо мне думаешь?

— Скажи, а вы не заметили, какое количество времени я была под водой?

— Нет, — удивился Фил. — Никто не знает, когда ты прыгнула в воду. Как только утром обнаружили твое исчезновение, тебя сразу стали искать. К счастью, ты вынырнула у самой кормы. Это было такое жуткое зрелище! Бледное лицо, окровавленная голова. Мы думали, что ты погибла, Флора!

— Тогда, слушай. Я находилась под водой несколько часов и свободно дышала, стоя на огромной стеклянной пирамиде, сделанной из какого-то вещества, внешне похожего на стекло. Вокруг шныряли белые человечки с синими раскосыми глазами без зрачков. Это они похитили Мишу и не захотели возвратить его назад. Он жив! Понимаешь, он жив! И виноваты только мы, люди, которые вторгаемся в океан и пытаемся устанавливать здесь свои законы. Океан — это живое существо, которое умеет наказывать и…миловать. Видишь, меня помиловали и отпустили.

— Ты бредишь, Флора, — сказал Фил и погладил ее растрепанные волосы. — Может, позвать доктора?

— А вот это не надо! Я уже отлично себя чувствую.

— Ты просто не можешь поверить в то, что ваш водолаз погиб, и потом такое долгое пребывание под водой и ушиб подействовали на твою возможность правильно оценивать ситуацию. В районе Бермуд исчезновение самолетов и кораблей — это очень редкие случаи.

— Я это уже слышала сто раз. Жаль, что мой супер-комп сломан, и я теперь уже не смогу проводить свои опыты. Да и зачем? Раз мне никто не верит.

— Вот именно, — сказал Фил и положил руки на ее плечи. Флора посмотрела ему в глаза и прочла в них то, чего так ждала в настоящий момент — сочувствие и сострадание. — Спасибо тебе, Фил, — всхлипнула Флора.

— За что?

— За сочувствие.

— Флора, к сожалению, я должен тебя сейчас оставить, — сказал Фил.

— Я понимаю. Иди, — просто сказала Флора и улыбнулась.

— Ты настоящий моряк, Флора.

— Пока! Может, еще увидимся! — И девушка весело помахала ему рукой.

Он хотел подойти и обнять девушку, но она жестом остановила его.

— Прощай, — сказал Фил, потом как-то глубоко посмотрел на Флору и исчез за дверью.

Флора надела белую больничную пижаму и стала смотреть в иллюминатор. Сердце сжимала неприятная тоска. Ведь когда человек расстается с тобой, это означает, что он в какой-то степени умирает. Душа ныла, а мысли были пусты. Вдруг она услышала, что снаружи кто-то стучится в иллюминатор. Флора повернула голову, посмотрела в круглое окошечко и увидела, что прямо напротив изолятора, слегка покачиваясь на темных волнах, стоял паром Джека. Вся американская команда выстроилась на деревянной палубе этого крошечного судна. Фил смотрел на нее своими блестящими глазами и улыбался грустной улыбкой. В окошечко стучала светловолосая загорелая женщина в короткой джинсовой юбке и потертой тельняшке.

— Флора, пожалуйста, подойди к иллюминатору и открой его, — попросила женщина.

Флора тут же подбежала к окошечку и с трудом открыла его. Женщина протянула ей руку и сказала:

— Привет. Я — Мери, дочь Джека, владельца парома. Ну, а остальных ты всех знаешь. — Вся американская часть экспедиции стояла и, улыбаясь, смотрела на Флору. В руках они держали красные, благоухающие розы, которые причудливо переливались и меняли оттенки на фоне темных, качающихся волн.

— Что бы тебе не говорили, ты — храбрая девчонка! Мы обязательно расскажем о тебе!

А вот это тебе подарок от нас всех на память. — И голубоглазая морячка Мери протянула Флоре большую корзинку, наполненную всевозможными свертками, коробочками с бантиками и крошечными флакончиками. — А это тебе лично от меня. — И Мери протянула ей маленького фарфорового ангелочка, лицо которого очень напоминало Мишу.

— Все! Прощай! — сказал Фил, дрогнувшим от слез, голосом.

— Мы отплываем.!

Включился двигатель, и паром медленно начал отходить от корабля. Когда маленькое суденышко Джека отъехало на некоторое расстояние, американцы, как по команде, чуть приподняли свои красные букеты и просто, без лишних поз и скорбных лиц, бросили их в воду, тем самым отдавая последнюю дань бесстрашному водолазу, Мише Фадееву. Этот лишенный пафоса жест, был настолько трогателен, прост и неожидан, что Флора зарыдала как ребенок. А паром все отдалялся и отдалялся. Еще несколько минут, и он совсем бы исчез из виду! Тогда Флоре в голову пришла шальная мысль. В центре корабля снизу до самого верха шла винтовая лестница, имеющая выход на каждую из нескольких палуб «Гиганта». Сломя голову, в одной больничной пижаме, она бросилась к лестнице и поднялась на первую палубу. Паром был рядом, и она опять увидела Фила. Он понял затею и замахал Флоре рукой. Когда паром снова стал исчезать за темными волнами, Флора поднялась на вторую палубу и снова увидела своего друга. Только он был уже дальше. Потом она рванула на третью, на четвертую палубы, и снова, и Флора с Филом снова смотрели друг на друга, пытаясь запомнить черты лица, жесты, а главное — оставить в душе память друг о друге. На пятой палубе Флора видела только качающуюся на волнах точку и молила Бога, чтобы она не исчезала. Но настал момент, и она растаяла в темных водах океана. Все. Путешествие почти закончено. Хотя нет! Флора резко развернулась и опрометью побежала в каюту Фила и нашла там то, что желала увидеть и почувствовать. В помещении оставался горький возбуждающий запах его лосьона, а значит частица его самого. Она легла на его койку, схватила подушку и начала с упоением вдыхать аромат ушедшего из ее жизни человека.

Потом Флора встала и отправилась в лазарет, чтобы переодеться и вернуться в свою каюту. Ей надоела эта больничная атмосфера и вечные уколы снотворного, которые заставляли ее просыпать всю жизнь. В лазарете она выстирала свою пижаму, развесила ее на сушителе, аккуратно убрала свою кровать и покинула помещение. В коридоре ее, как будто бы нарочно, поджидал доктор.

— Что, выздоровела, безумная Флора? — спросил он, потирая свои ловкие, длинные пальцы.

— Я больше не вернусь в лазарет. Я буду жить в своей каюте, — твердо ответила девушка.

— Только, Флора, прошу вас, не рассказывайте никому, что вы видели, когда находились под мутной водой или на дне океана. Вам никто не поверит, и вы опять окажетесь здесь. Скорее всего, это был плод вашего воспаленного воображения и расшатавшейся нервной системы. Я уже сам запутался, где вы побывали.

— Я действительно видела Мишу в объятиях этой Океаниды!

— Флора! — уже умолял доктор, подбегая к девушке и хватая ее за руки. — Вам никто никогда не поверит, даже если это правда. Поэтому если хотите сойти за нормальную, то молчите.

— Хорошо. Я вас поняла, док.

— Я выписывую вас из лазарета и разрешаю жить в своей каюте. Но каждый день вы должны приходить ко мне на перевязку и инъекции.

— Это снотворное?