Пфитц - Эндрю Крами Страница 23

— Вам понравилась история Пфитца?

— Не знаю точно, как это сказать, но она словно со мною говорит.

Шенк с трудом сдерживал распиравшую его гордость.

— Хорошая книга, — кивнул он, — это та, которую читаешь — и кажется, что она написана специально для тебя.

— Ах, как это верно, — сказала Эстрелла. — Теперь я вижу, что вы настоящий ценитель литературы. — Она взяла его под руку. — Пошли?

В глазах Шенка простое это движение было столь исполнено глубочайшего смысла, что расшифровка его и толкование заняли бы много томов. Они закрыли за собой дверь, спустились по лестнице, вышли на улицу, где было уже темно и холодно, и все это время Шенк держал свою спутницу так близко к себе, что едва не ступал ей на ноги.

Голубое сияние полной луны окрасило мир в новые, одной лишь ночи принадлежные тона. Шенк осторожно, уголком глаза, изучал идущую рядом женщину, ее бледную кожу, темно-серые полные губы. Он порывался привлечь Эстреллу еще ближе к себе, и каждый раз она мягко отстранялась.

— В какую вам сторону? — спросил Шенк.

— Идите как всегда ходите.

Что значит этот ответ? Неужели Эстрелла хочет зайти к нему в гости? И почему она все время оглядывается, словно опасаясь преследования? Тогда, с Грубером, она не выказывала никакого беспокойства, уж это-то Шенк хорошо помнил. Он очень хотел спросить ее, в чем тут дело, но боялся услышать ответ.

Они продолжали говорить о Пфитце.

— Подлинность этой рукописи вызывает некоторые сомнения, — сказал Шенк. — Я продолжаю наводить справки. И тут выявляется некоторая связь с писателем Спонтини. — Он почувствовал, как напряглась рука Эстреллы. — Вы слышали о таком?

— Нет, никогда. А какая это связь?

— Я еще не знаю. Его фамилия была стерта с плана, на котором появляется Пфитц.

— Стерта? Кто ее стер?

— По-видимому, Бальтус, составитель этого плана, но его, увы, уже не спросишь.

— Он умер? Как?

— Не имею представления. Скорее всего, от старости. Как правило, картографы доживают до весьма преклонных лет. Мирное занятие, никаких волнений.

На углу своей улицы Шенк снова предложил Эстрелле проводить ее домой.

— Нет, — улыбнулась она, — не надо. Я прекрасно дойду сама.

— Но сейчас уже темно, народу на улицах мало, стоит ли так рисковать?

— Нет, нет, идите к себе. И вот что, — Эстрелла задумчиво прикусила губу. — Давайте я верну вам сегодня эту рукопись — если, конечно, успею ее дочитать.

Перед глазами Шенка возник могучий образ фрау Луппен.

— Тут могут возникнуть некоторые… Да нет, ерунда, конечно, приходите.

У двери своего дома Шенк обернулся и поймал взгляд Эстреллы, так и продолжавшей стоять на месте, где он ее оставил; мгновение спустя она резко повернулась и зашагала в сторону, откуда они пришли. Получалось, что Шенков дом был ей даже не по пути.

За дверью его встретили запах вареной капусты и фрау Луппен со своим вечным вопросом:

— Вы не хотели бы перекусить?

Шенк вежливо отказался, поднялся к себе, зажег лампу, сел за столик, давший миру Пфитца — Пфитца-самозванца, не связанного никаким родством с корявым пятном на составленной покойным герром Бальтусом карте, тем более — со Спонтини, чья фамилия была написана рядом c этим пятном, а затем стерта. Во всем этом был какой-то смысл, но какой именно? Эстрелла проводила его до дома, а затем повернулась и ушла. Из-за Спонтини? У нее тоже есть свои секреты. Смогут ли они когда-нибудь преодолеть эти препятствия, говорить друг с другом, ничего не тая?

Снизу просачивался торжествующий запах капустного супа. Шенк вспомнил ощетиненную свинину и перси фрау Луппен, нависшие над его лицом; эти видения начисто отбили у него последние остатки аппетита. Шенка слегка подташнивало — то от кухонных ароматов, то ли от усталости; он положил голову на руки и мгновенно заснул.

Проснулся картограф часа через два, если судить по нагару на фитиле отчаянно коптившей лампы. Он протер глаза, потянулся и взглянул в окно. На противоположной стороне пустынной ночной улицы в пятне света, падавшего из его окна, что-то шевельнулось. Он протер глаза еще раз, присмотрелся и успел увидеть, как смутно различимая человеческая фигура отступила с непроглядную тень. У Шенка не оставалось сомнений: за ним наблюдают. Он открыл окно, чтобы окликнуть соглядатая, однако в тот же момент темная фигура снова вышла из тени. Это была Эстрелла.

— Что вы здесь делаете? — Шенк испуганно вздрогнул, таким громким показался ему свой собственный шепот. Эстрелла молча подняла над головой обещанную рукопись. — Подождите.

Шенк вышел на лестницу и бесшумно, на цыпочках, вышел в прихожую. Открыв входную дверь, он увидел перед собой Эстреллу.

— Вот, — сказала она, — я принесла.

— Это вы там, герр Шенк? — сонно осведомилась фрау Луппен из розового чрева своей спальни.

— Да вот, воздухом выходил подышать. — Картограф предостерегающе приложил палец к губам и указал Эстрелле на лестницу.

Входя следом за Эстреллой в комнату, Шенк заметил, что она скользнула взглядом по столику с чернильницей, пером и стопкой бумаги, и торопливо объяснил, что запарился с работой, приходится писать отчет дома. Гостья вела себя до странности скованно — наотрез отказалась сесть или хотя бы снять пальто (теплое и довольно тяжелое).

— Вот ваша рукопись, — сказала она, протягивая Шенку тоненькую пачку исписанных листов.

— Вам что-нибудь не понравилось? — осторожно осведомился Шенк.

— Нет, — качнула головой Эстрелла, — все в порядке, просто я немного устала. Простите.

— Но вам же не обязательно было приходить, вернули бы рукопись завтра.

— Да, конечно. Но я хотела вас увидеть.

У Шенка было ощущение, что одной рукой Эстрелла тянет его к себе, а другой — отталкивает. Да и сама она словно разрывалась от каких-то несовместимых побуждений, все ее слова и поступки разительно противоречили друг другу.

— Вы говорили, — сказала она, — что позавчера на вас напал какой-то человек. Вам удалось его рассмотреть?

— Он выскочил откуда-то сзади и убежал прежде, чем я успел повернуться, так что я ничего фактически не видел, только какую-то неопределенную фигуру. — Шенку совершенно не хотелось углубляться в эту историю. — А вы хотите почитать еще про Пфитца? Я могу принести.

— Да, — рассеянно кивнула Эстрелла, — Принесите, пожалуйста.

— Вы сказали, что вам нравится стиль этого Автора.

— Да, стиль довольно любопытный.

— А как вы думаете… — Шенк чуть приблизился к Эстрелле, — вы могли бы полюбить такого Автора?

— Что? — вздрогнула она. — Я не понимаю вашего вопроса.