Вожделение бездны - Елена Черникова Страница 23

На этот товар всегда запрос. Жемчуг гарнцами мерят. Не деньги нас наживали, а мы деньги нажили. От избытка и старец келью строит. Денежка - молитва, что острая бритва

Дача состояла из двух домов, трёх оранжерей, двух летних мангалов, банного комплекса с бассейном, курятника, фазанятника, страусятника, двух конюшен, десятка фонтанов, павлинятника, псарни, овчарни, свинарника, теннисного корта, каруселей с качелями, картинной галереи, леса, поля, террас и горизонта, терренкуров и детской площадки для картинга. Домики персонала были поодаль, примерно в двухстах метрах. Намечалось и гольф-поле, но возражали соседи, трогательно держась за свой старый сарай. Ну и ладно, не будет никакого гольфа.

Аня свободно перемещалась по родительской даче пешком и на электрокаре, а Кутузову хотелось попросить у девочки карту, компас и бинокль.

- А как ты получилась нормальной? После всего… - поинтересовался Кутузов, впервые в жизни завтракая в столовой с натуральным камином, дровами, шкурами, рогами. Самовар, серебро и дерево тоже были аутентичные.

Ночь он провёл в маленькой уютной спальне под крышей, выспался, отогрелся. Аскетичная обстановка комнаты, глубокая тишина, невесомый воздух, свежий свет, утром вежливо просунувший несколько презентационных лучей сквозь толстые синие

гардины с тонкой золотистой окантовкой, - всё утешало, примиряло и оживляло. Аня грамотно выбрала комнату истерзанному гостю.

- Я не после. Я - до. Сначала родили меня, на Алтае, потом жили в Москве, в

коммуналке, до приватизации жилья. Помню нашу громадину-коммуналку: в коридоре я училась кататься на велосипеде. Потом все мы работали над собой. Купили домик,

участок, и разрослось. И представь, абсолютно законно: каждая травинка, копейка, даже свинячья щетинка. Видел, как уморительно чешется рыженький хрячок? - Аня рассмеялась искренне, приятно, по-детски восторгаясь.

Полуторамесячную густоволосатую хрюшечку мужеска пола вчера демонстрировали профессору изо всех ракурсов, умягчая привыкание к условиям.

- Хрячок? Да, настоящее породистое свинство.

- Как хорошо! - восклицала Аня, подливая и подкладывая гостю. Прислугу она попросила не показываться.

- Почему же у тебя нет денег? - бесцеремонно спросил Кутузов, припомнив мучительную гонку по Москве с пустячной поисковой операцией. - Я сыну оставил всё, но и была-то мелочь. А у тебя совсем нет.

- У меня их… невозможно потратить за одну жизнь. Я ещё не достигла двадцати одного года, а все мои деньги живут за горизонтом, где возраст - непременное условие обладания наличностью.

- Разве?.. - усомнился Кутузов. - А если серьёзно?

- А если серьёзно, то у нас на даче коммунизм. Денег нет, проблем нет, потребности удовлетворены. Папа мечтал пожить при коммунизме. Живём. Ферштейн?

- Не очень. А как ты живёшь одна? У тебя что, везде по городу и миру няньки рассованы, и у них вечно кипит в котелке? Вдруг Аня заскочит на вкусненькое? - Кутузов по советской привычке похамливал богатству.

- У меня повар и карточка. Во всех магазинах и ресторанах я плачу картой. А где не принимают карты, туда не хожу я. Папа управляет моим счётом, не знаю как, чтобы я не могла просто снять наличные, а только на покупки, только через официальную кассу. Он ужасно законопослушный. Он всё время перед кем-то отчитывается, что у него белые деньги…

- Я думал, зелёные, - усмехнулся Кутузов.

- Зелёных у него сколько хочешь. Белые - в смысле чистые. Не чёрные. Твоя острота на троечку. Если бы он был сейчас в России, мы с тобой попросили бы у него для тебя, он дал бы, наверное.

- Бы. Наверное. А когда он вернётся в Россию? - улыбнулся Кутузов, машинально

регистрируя логические и стилистические провисания в её речи. Собственно, так он слушал всегда и всех.

- Понимаешь, есть ещё мама.

- Понимаю, - самоуверенно сказал Кутузов. - Мы пойдём смотреть мои сокровища?

- О, прости! - Девушка позвонила, посуда исчезла. - Пойдём в библиотеку.

- И такое тут есть? - простодушно удивился Кутузов.

- Слушай! - наконец взъярилась Аня. - Ты хоть разок спросил, чем в этой жизни занимаюсь лично я?

- Извини. Не спросил. А сейчас ещё можно?..

- Можно. Я переводчик экстра-класса. Устно и письменно. С четырёх языков на три. С Востока на Запад и обратно. У меня уже есть высшее образование. Вундеркинд. Работаю с четырнадцати лет. Индиго. Какие слова ты ещё знаешь? Мой мерсик -

именно мой! Я же тебе говорила. Показала его папе, когда уже купила, а до того я сама научилась водить, получила права, потом купила очень много часов индивидуальных тренировок. Очевидно, всё было для одной великой цели: научиться тормозить. И притормозить возле тебя.

- Извини. Сюжет… не вписывается в парадигму. Я привык видеть иных, студентов, они твои ровесники. Мой сын, кажется, тоже твой ровесник. Тебе сколько годиков?

- Двадцатый понёсся. Вскачь. Сам видишь.

- Ваське тоже. Так же. Слушай, ты удивительная! Но если у тебя были наличные, чтобы купить машину, почему сейчас нет? Ты всё папе отдаёшь?