Сто фильтров и ведро - Валерий Дашевский Страница 23

Мы торим себе путь к государственным закупкам.

Начало неплохое. Но Шлитман успела нашептать помешанной Иришке, что Осовец — тетка из Минздрава — отпетая взяточница, запросто может взять деньги и не сделать ни черта.

Иришка начинает скулить. Ей жаль денег, она трусит — ведь я же не могу голову дать на отсечение, что циркулярные телеграммы Осовец во все концы страны дадут нам оптовые продажи, так ведь?

Я пытаюсь объяснить ей, что в сегодняшней России люди делают состояния с такими бумаги в руках: закупают разное дерьмо для государственных нужд, снабжают армию, перепродают квоты на лов рыбы редких пород, добывают изумруды, торгуют ураном и плутонием, и уносят золотые слитки в свои крысиные норы. Но она меня не слышит. Она уже не с нами. Накрыв голову платком, она сидит, тихая и благостная, с блуждающей полуулыбкой, точно входит в образ другой полуидиотки, жены Ставрогина. Краем уха я слышал, что ей предлагали роль.

К слову: я прошу ее написать короткий список людей, способных повлиять на нашу судьбу — например, знает ли она Кобзона? Знает, конечно, но обратиться не может, его она уже динамила, и я подозреваю, что мы с Лерой — последние люди на Земле, кого она еще не динамила, но у нас все впереди.

Еще Шлитман мне дает человека в Администрации Президента. Некоего Штемлера, математика, занимающегося экологическими проблемами. Если хотите торить дорогу своей организации, заиметь государственную поддержку, готовьте крупный проект. Просите трехгорбого верблюда. От прошлой жизни у меня был такой — не будем входить в детали — великолепно оформленный и масштабный. Что он масштабный и толковый, понимает даже Штемлер, читающий все в полглаза, делающий все на бегу, пребывающий в состоянии «не вышел, не вошел», и морочащий мне голову месяц. Я сразу понял, что нельзя обращать внимания на галиматью, которую он несет — думая об одном, делая другое, говоря третье и интересуясь четвертым; у них свои заскоки — семинары «по математическому моделированию поведения потенциальных инвесторов на российском рынке», на которые он исправно приглашает меня, прознав, что смыслю в управлении проектами. Если б он не был математиком, с карманами, набитыми какими-то бумагами, я б побожился, что он — аферист с его математическим моделированием поведения потенциальных инвесторов. Математическое моделирование поведения инвесторов! Я лично мог рассказать о поведении инвесторов за десять минут все. Без математики и семинаров. Какое поведение может быть в стране, в которой каждое распоряжение Правительства — бред, налогов — туча, препонов — не счесть, чиновники — ворье, а бизнесменов называют предпринимателями и время от времени расстреливают где-нибудь в переходе метро на глазах у обобранного реформаторами населения? Одного постановления мэра Москвы, объявившего всех главных бухгалтеров новоявленных ОАО финансовыми директорами достаточно, чтобы инвесторы разбежались от греха. Я смотрю на этого Штемлера — у которого все через задницу — слушаю телевизор по вечерам, пью пиво под очередную порцию идиотских сентенций, скучаю по Лере, квашусь в четырех стенах, из которых когда-нибудь, да вырвусь — и спрашиваю себя: ну не напоминает ли этот сумасшедший дом с взяточниками в Правительстве, бездарными и обнаглевшими, с дураками депутатами, с непринятыми законами, не работающими постановлениями и населением, которому все до фени — нашу молодую и перспективную во всех отношениях компанию «УЛЬТРА Плюс»?

Но я упорно продолжаю начатое. Мне надо, чтобы меня знали — в Союзе Российских городов, Международной ассоциации развития регионов, Совете Федерации, знали и не боялись. Как говорит Писание: «Ищи друзей своих среди врагов своих».

Леру всегда восхищает мое умение закрутить по телефону чиновника любого ранга, в чем нет нечего удивительного нет: я общался ними годами, знаю «аппаратный» язык, владею им в совершенстве, и это все. Они реагируют на голос. И если вы думаете, что профессионально сделанные представления, проекты, концепции, которые вы им послали, пропадают без следа — вы ошибаетесь. Чиновники читают все и все помнят. Вам могут сказать «нет», положить документы под сукно — но к ним вернутся спустя год или годы, и тогда люди, отделывавшиеся от вас, вдруг, точно выходцы с того света, являются — и просят принять их на работу или предлагают помочь. Если «вопрос актуален». Правильно говорят немцы: только мертвые не возвращаются.

Спросите меня, на что мне все это?

Отвечаю: работа не пропадает. И даже если раньше или позже, с легкой Иришкиной руки, «УЛЬТРА Плюс» заедет так, что ее не вытянешь портовой лебедкой, имея превосходные документы, инструкции, контракты — то, что в просторечье называют «наработками» и чего бывает у молодых организаций, можно открыть идентичную фирму и перезаключить основные контракты, оставив прежнюю компанию тихо доживать свои дни. Канут долги бюджету, ненужные люди разбредутся — и Господь отпустит оставшимся грехи. Если вы вняли разуму, перестали возводить замки на песке и биться об стену головой. Если дело стало вашим и у вас не опустились руки.

Мне нужны были альтернативы на все случаи жизни.

И я работал над этим.

А чтобы мне не было скучно, возил с собой Хоменко Любовь Семеновну, во-первых, как технолога, во-вторых, как живое напоминание: что ни день, она увольнялась, на следующий — рвалась в бой, и я не хотел уподобляться ей, ни потерять самоиронию и — чувство юмора. Не надо терять чувство юмора — даже если у Президента компании все признаки шубной шизофрении.

Между тем, у нас на фирме — иллюзия деловой активности. Борис является каждую неделю, как к себе домой, рисует какие-то модели, пишет служебные записки, пачками забирает документы, листовки и все, что разработал маленький менеджер — и требует фильтры, фильтры, фильтры. Кроме того, он требует ведро.

С ведром — о котором я еще не говорил — геморрой тот еще.

Есть на свете фабрика Reinfresh, которая производит очистные устройства в виде ведер — модели М2 и М4.

Ведро ставится на ведро, кран ввинчен в нижнее ведро, в котором есть еще и картриджи, и вы своими глазами можете видеть, какую воду вы налили и какую получили. Такой вот фокус. Ведра красные. Размером с обычное ведро. Вся сеть МЛМ заждалась этих ведер, я — со своей стороны — довольно быстро прорабатываю контракт с Reinfresh, которые сперва артачатся — никто не любит грамотные и обязывающие контракты, — затем сдаются, и мы согласуем отдельные пункты.

«Машец» за свои кровные купила пару ведер и прислала нам. Борис уже готов продавать ведра — не за горами дачный сезон, и ведра должны отлетать, но есть несколько «но».

При всех своих замечательных технологических свойствах, ведро есть ведро. Это не фильтр с синей лампой, железками, стаканами, весь в лейблах и канадских листьях — ну кто же, спрашивается, будет платить триста долларов за ведро, если оно не золотое? Что ни говори, кастрюли «Zepter» были в таком исполнении, что народ выставлял их в сервантах вместо хрустальных горок. Словом, на ведра я не очень-то рассчитываю и — позиция за позицией, — составляю ассортимент, начиная с тестов на здоровье — производства Biomerica — десятка два наименований, начиная с тестов на овуляцию и кончая тестами на рак и СПИД. Это пойдет. Люди мнительны, не доверяют врачам, ни их паршивым диагнозам — врачи так и норовят отчекрыжить тебе или мошонку или бумажник или полечить на все твои сбережения. Да что там! Я нашел все, от филиппинских чудодейственных таблеток, до магнитных сидений в автомобили — любых очистителей воздуха, воды, помещений, только что не живую воду и не Фаустовский эликсир! Что толку, когда у нас нет денег на сертификацию продуктов, закупку минимальных партий — словом, нет оборотных средств и системы распределения? У меня нет персонала. Я один. У меня две руки, в сутках — двадцать четыре часа. Я не могу объять необъятное!