Дом сна - Джонатан Коу Страница 23

Терри на короткое – на очень короткое – мгновение онемел. Он переводил взгляд с Роберта на Линн, и с Линн на Роберта, пытаясь решить, не изощренный ли это розыгрыш.

– Я был у тебя дома, – сказал он. – Я знаком с твоей семьей. У тебя нет ни братьев, ни сестер.

– Что же она о ней сказала? – спросил Роберт, не обращая внимания на Терри.

– Ну, по словам Сары, у тебя есть сестра-близнец, ее зовут Клео, но твои родители не могли позволить себе воспитать сразу двух детей, поэтому, когда вам было всего несколько дней, они отдали девочку приемной семье, и с тех пор ты никогда ее не видел.

Роберт молчал, но по лицу было понятно, что сейчас его терзают очень личные и очень тайные чувства. Посмотрев на него, Терри вознамерился вырвать правду.

– Так что, она лжет? Выдумывает?

– Нет, конечно. Как можно такое выдумать?

– У тебя есть сестра-близнец, которую зовут Клео, и ты никогда мне об этом не говорил?

– А почему я должен был говорить? Я же никогда ее не видел.

– Мы с тобой знакомы два года, мы два года дружим, и ты ни разу не сказал мне, что у тебя есть сестра-близнец. А потом ты знакомишься с какой-то странной, да что там – чокнутой бабой, начинаешь болтать с ней и через пять минут все ей выкладываешь?

– Она не чокнутая. И в ней нет ничего странного.

Тут Линн не выдержала и фыркнула:

– Терри, ты ведь знаешь Сару Тюдор. Ну помнишь, та, что… ну ты знаешь, которая с Ронни…

Впоследствии Роберт вспомнит, что лишь услышав это имя, он испытал предчувствие, внезапное осознание, что находится в свободном падении, стремительно летит в бездонную пропасть. Роберт точно знал, что все его надежды последней недели – пусть раньше он и считал их иллюзорными, но сейчас они казались ему крепче скалы – вот-вот превратятся в дым. Его охватила паника.

– А, так значит, это та самая? – тем временем говорил Терри. – Так вот о ком мы говорим? Ну, конечно, я с ней знаком. Она сидела за нашим столиком в тот день, когда у нас с Ронни зашел спор.

– Невысокая… – подсказала Линн.

– Да, и худая, блеклые голубые глаза, джинсовая куртка, светлые волосы, немного похожие на солому. И совершенно ненормальная.

– Точно, – кивнула Линн. – Ты тоже заметил?

– Мы тогда все решили, что она выжила из ума. Ронни заводит свою любимую пластинку про то, что все мужики – насильники и колотят жен, и тут эта девица, с которой никто и не думал заговаривать, вдруг встревает в разговор и заявляет, что она полностью согласна. А потом встает и уходит, чуть не опрокинув при этом стол.

– Я ее люблю, – сказал Роберт.

Терри и Линн как по команде повернули головы и ошалело уставились на него. Никто и подумал усомниться в его заявлении, но сам Роберт испытал от своих слов такое неожиданное удовольствие, такое облегчение, что решил повторить:

– Я ее люблю. Я считаю ее самой замечательной девушкой. Она самый очаровательный и самый красивый человек из всех, кого я когда-либо знал.

Терри потрясенно молчал – никогда прежде он не слышал от Роберта ничего подобного. Линн с сомнением покачала головой и снова уставилась в ветровое стекло.

– Что ж, это меняет дело, – признала она.

– А этот парень Ронни, – ровным голосом продолжал Роберт, – полагаю, ты хотела сказать, что между ними роман?

– Я вовсе не говорила, что у нее роман с парнем.

Какое-то мгновение Роберт еще бессмысленно цеплялся за ее слова, отчаянно надеясь, что, быть может, он не правильно расслышал, и все будет в порядке.

– Но мне показалось…

– Ты все правильно понял, Роберт. Ты превзошел самого себя. – И Линн объяснила, терпеливо и не без участия:

– У нее действительно роман, но не с мужчиной. Ронни – женщина. Ронни – это Вероника.

Бездна вновь разверзлась – но теперь она была в два раза шире и глубже.

– Но ты же сказала, что она встречалась с парнем по имени Грегори, – запинаясь, пробормотал Роберт.

– Ну и что? А теперь она встречается с девушкой по имени Вероника.

Тут не вытерпел Терри и назвал все своими именами:

– Она лесбиянка, Боб.

Роберт смотрел на Линн, ожидая подтверждения и словно надеясь, что все это не более чем жестокая мужская шутка. Но Линн просто кивнула.

– По состоянию на понедельник, – сказала она.

Дождь почти прекратился. Терри включил зажигание.

– Все еще не могу поверить, – сказал он. – Мы два года дружим, и ты ни разу не сказал мне о сестре.

Он посмотрел в зеркало, включил поворотник и осторожно выехал на шоссе, держа курс на разрывы в облаках, откуда лился бледный солнечный свет.

* * *

На следующий день после долгого разговора с Робертом, в теплую, но ветреную пятницу Сара зашла в кафе «Валладон» и увидела Веронику, которая сидела с тремя другими женщинами. Сара замерла в дверях, не зная, что делать дальше; она смотрела, как Вероника, покинув подруг, направляется к ней – на лице ее сияла приветливая улыбка. Сара ощутила, как на локоть ей легла рука, обнаружила, что ее ведут к отдельному столику, где, судя по всему, предстоит беседа тет-а-тет. За столиком Сара достала из своего холщового рюкзачка книги и сказала, что не успела все прочесть; Вероника извинилась, что столь бесцеремонно всучила Саре книги, словно намекая на ее необразованность в определенных областях; глупость, конечно, ведь это, скорее, была уловка, чтобы встретиться с нею еще раз. Вероника зашла за стойку и налила себе кофе. (Слаттери, по обыкновению, настолько ушел в себя, что почти не вмешивался в жизнь кафе.) И они начали разговаривать.

Еще через день Сара позвонила Веронике. Они вместе поужинали, а затем отправились в кино на последний сеанс, и Сара опоздала на автобус. На следующее утро она проснулась в спальном мешке на полу комнаты Вероники в студгородке. А еще на следующее утро она проснулась в ее постели.

Ее разбудил щелчок: кто-то включил плейер. Первые несколько минут музыки Сара дремала, затем ее сознание выбралось на поверхность и стало осваиваться под песенку Билли Холлидей:

В понедельник опять тоска

Проросла из воскресной тоски.

– У тебя тоже? – спросила Вероника, присаживаясь на край кровати.

– Что тоже?

– В понедельник тоска.

– А сегодня понедельник? – Сара встревоженно привстала и посмотрела на часы. Они показывали десять пятнадцать. – Вот черт, у меня же лекция в полдесятого.

– У тебя глаза сонные. – Вероника попыталась коснуться ее лица указательным пальцем, но Сара дернулась и снова нырнула под одеяло. – Наверняка кофе хочешь.