Девочки, к вам пришел ваш мальчик - Людмила Петрушевская Страница 23

Полина. Я сама бы никогда не вспомнила про ваш день рождения, я так замоталась. Это позвонила одна женщина, сказала, что Костя сегодня должен быть у вас, и попросила пойти к вам. Этой женщине очень нужен Костя. Она сказала, что у вас день рождения.

Эля. Это она ошиблась. У меня-то день рождения был позавчера.

Полина. А сегодня что?

Эля. А сегодня пятница. Все в курсе, у меня дни рождения раз в год по пятницам. Знаете, раз в год народ надо подкармливать, а то озлобятся.

Полина. Но эта женщина сказала, что Костя у вас будет точно.

Эля. Надо же, какая настырная женщина. Кто это?

Полина. Ее зовут Тамара.

Эля. Какая это Тамара?

Полина. Она бывшая жена одного Костиного знакомого. Фамилию не знаю.

Эля. А как зовут знакомого?

Полина. Его зовут Паша.

Эля. Надо же, Пашу уже бросила жена. А что, она тоже сюда придет?

Полина. Она из загорода звонила. Вряд ли.

Эля. С этими бывшими женами никогда ничего не известно.

Полина. Знаете, Эля, у него еще ведь мать умерла. У Паши.

Эля. Что за жизнь!

Полина. Жизнь просто потрясающая. Паша поехал за справкой в морг и какой день не появляется.

Эля. А что было у матери?

Полина. Что-то с кровью. Белые тельца.

Эля. Скорее всего, Паша запил.

Полина. Вот. Тамара тоже придерживается. Причем Костя единственный, кто связан с Пашей.

Эля. Ладно. Будем ждать.

Пауза.

А Костя домой не будет звонить?

Полина. Он когда звонит, отец отвечает, что таких нет дома.

Эля. Костя об этом рассказывал. Он любит рассказывать. Говорит, одеваюсь я долго на работу, выхожу, теща у книжной полки стоит, подметает, и с суровым видом причем. Стало быть, там у нее, в книжках то есть, заначка есть. Они деньги в книжках хранят на текущие расходы. Дети еще неграмотные, а я, как известно, книжек не читаю. Опять-таки одного меня не оставляют, стараются. Но тут теще звонок. Теща в коридор. Звонит, как ясно из разговора, ее подружка, жена ее первого мужа, а это на час. Я взял книгу ихнюю, «Пятьдесят лет в строю», а там ничего.

Полина. У нас мало денег. Папина пенсия, мамина совсем ничего, я младший научный да двое детей… Костя ведь не вносит денег.

Эля. Нет, он говорит, нашел. В романе «Поджигатели» Николая Шпанова. А теща в коридоре как на иголках, кричит: «Извини, я сейчас разговаривать не могу». Не могу и так далее. Ее эта жена ее мужа первого глуховатая. Ну, говорит Костя, как я мечтаю: теща спросит – где деньги, а я скажу – возьмите на рояле. Там первые сто рублей.

Полина. У нас нет рояля, чего он выдумал. И он денег никогда бы не взял.

Эля. Да, он говорит, они так называемые порядочные люди. Я их денег не тронул.

Полина. У нас только пианино.

Эля. Полина, я вас давно хотела спросить, а как у вас с Костей?

Полина. Что?

Эля. Как складывается?

Полина. Да как складывается, обыкновенно.

Эля. Костя ведь мой друг. Я за него в книге расписываюсь, когда он опаздывает, потом, знаете, он уйдет, пиджак повесит, у него с Пашей свиданка у пивного ларька каждый день в одиннадцать утра, а шеф выйдет, я ему – быстренько: Шестаков в изотопном блоке. А туда телефона нет.

Полина. Он на вас просто молится, вы ему производственную травму оформили, помните, он тогда перелом ребра получил?

Эля. Конечно, помню, я его якобы с лестницы привела. А он что тогда?

Полина. У них тогда с одним знакомым грузчиком рояль к стене прижали.

Эля. Хорошо, что еще рабочий день у нас не кончился, Костя не опоздал. Он называет «опоздать на работу» – это прийти, когда кончается рабочий день.

Полина. Как у нас складывается? Костя настаивает, чтобы мы уехали и жили от родителей отдельно. А я их не могу бросить, они старые. Потом, кто будет с детьми. Потом, на какие шиши купить квартиру. Так что все упирается.

Эля. Полина! Выход один: надо разводиться.

Полина. А детей без семьи оставить?

Эля. А вы еще найдете себе. Вы еще молодая.

Полина. О чем вы говорите.

Эля. А вы зря Костю любите. Вы его поменьше любите. Не бегайте так за ним. Найдите себе кого-нибудь.

Полина. Я ни о ком не могу без дрожи думать.

Эля. Уже нашли кого-то?

Полина. Кого?

Эля. О ком без дрожи не можете думать. Надо же, я Костин друг, а ничего не знаю. Надо будет у него спросить.

Полина. Никого у меня нет! Никого!

Эля. А надо, чтобы был. Надо уметь клин клином вышибать.

Полина. Конечно. А потом опять клин клином.

Эля. А вы думали. У меня так вся жизнь на клиньях.

Полина. Когда я была совсем девчонка, у меня были вот такие косы… И за мной ухаживал один лейтенант… А я училась в школе. И он получил назначение и уехал. Когда я выходила за Костю, я у того просила прощения, мысленно. Я думала, что Костя – это клин. А вышло, что на всю жизнь.

Эля. Да ну, еще жизнь будет.

Полина. Костя у меня только второй случай в жизни.

Эля. Это не играет никакого веса. Тут один с нашей работки стал ко мне кадриться. Родители на даче, он шастает и шастает. Как-то раз засиделся, метро не ходит, в трамвай не содят. А денег у него на такси нет. А я принципиально в таких случаях не даю, отказываю. Я еще их снабжать должна. Перебьешься, говорю, с каким знаком пишется. Он тогда: «Я у тебя заночую». Ладно. А у меня белье в ванне какой день замочено, я плюнула, стала стирать глубокой ночью. Несу на балкон вешать, а он уже в трусах на тахте расположился и говорит: «Только не говори мне, пожалуйста, Смирнова, что я у тебя в жизни второй мужчина». Вот вам и второй в жизни случай, как вы говорите. Ну вот. Я тогда плюнула, в родительской комнате на задвижку заперлась. Так он полчаса под дверью стоял, просил открыть, говорил, что мы взрослые люди, и что тебе стоит, и все такое. Что в таких случаях говорят. А потом лег как ни в чем не бывало и захрапел. Так храпел, я мимо пошла в ванную, он не слышал. Я не сплю, а он храпит. Все на свете прокляла. Потом еще с ним на работу пришлось ехать как одна семья. А вы говорите – второй случай в жизни.