Роман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте» - Эдуард Тополь Страница 23

В партере они такого не сделали, там зал и так был целиком заполнен. А у нас на балконе были пустые места, многие порознь сидели, кресел 40–50 не были заняты. Поэтому они заставили женщин сесть вокруг бомбы, а мужчин отсадили наверх, в левый угол. Не знаю почему. Может, боялись, что мужчины, сидя возле бомбы, предпримут что-нибудь…

Но реакция на это разделение была жуткая, трагическая. Мама пришла с сыном, девушка с парнем, муж с беременной женой – и вдруг их разъединяют. Как в кино про Освенцим. Причем все это разъединение указывалось пистолетом. Если кто не так быстро реагировал, били по затылку, по уху. И сидеть нужно было руки за голову – и взрослым, и детям, всем. И вот эта сцена, когда пары должны расходиться, – я просто видела их глаза и слышала реплики: «Успокойся, все будет хорошо…» А их разнимают. Насильно…

И у нас двух девочек отсадили от ребят – Кристину Курбатову и Сашу Розовскую, им обеим по 14 лет. А в Кристину, я знаю, был у нас один мальчик тайно влюблен, Арсений Куриленко. Ему 13 лет, и он, конечно, эту влюбленность скрывал, но как-то на репетиции я это заметила. Потому что в нем вдруг этакая меланхолия появилась, он перестал реагировать на мои замечания, и взгляд отсутствующий, и чуть не слезы на глазах. Я ему говорю: «Арсюш, ты что? Влюбился, что ли?» Он покраснел и едва не расплакался. Я говорю: «Все, все! Успокойся! Иди сядь в сторону, потому что ты все равно не работаешь». Потом мне ребята рассказали: когда они были в нашем летнем лагере, где продолжались репетиции «Норд-Оста», Арсюша признался Кристине в любви. А Кристина в мягкой форме ему сказала, что, мол, ты очень хороший человек, но мне нравится другой мальчик, давай мы с тобой будем друзьями. То есть не отшила его, а очень корректно ответила. Но он, конечно, все равно переживал и страдал, как все подростки страдают в такой ситуации. И неотлучно был возле своей Джульетты, а в тот вечер особенно, поскольку она приехала на репетицию с бронхитом и кашляла.

И вдруг – этот балкон… эти террористы в масках… кровь… бомба и – их разлучают, Кристину под автоматом уводят от Арсения. Нужно было видеть его глаза!..

Мальчиков оставили с Сергеем Валентиновичем, а меня заставили сесть около бомбы вмеcте с другими женщинами. Среди них была беременная, причем срок такой приличный. Ей все время воздуха не хватало, плюс это волнение – плохело ей постоянно. Еще была девочка-старшеклассница, страдающая эпилепсией. Она в обморок упала, ее вынесли на площадку подышать кислородом и привели обратно.

То есть у них первоначальная установка была никого не выпускать. Что бы с кем ни случилось – все остаются в зале. Никаких сантиментов, послаблений, ничего. Взрослые, дети – не важно. Сразу всем приказали: «Руки за голову!» Кто замешкался, тому прикладом в затылок. Я, как театральный педагог, сразу определила: это у них было заранее срежиссировано, отрепетировано, они хорошо знали все возможные ситуации и четко их разыгрывали. Первым делом устрашали, нагнетали страх, чтобы любую волю подавить своими жестами, окриками и жестокостью.

И вот мы сидим на этом балконе, а сзади, в вестибюле на третьем этаже, не то боевики, не то фээсбэшники разбили огромное окно. Может, это была первая попытка штурма, а может, террористы через то окно округу простреливали – не знаю. Только у нас там очень сильно дуло, просто холодом сифонило – это же конец октября, ночь, температура почти нулевая. Боевики-то тепло одеты, а наши ребята, как их посреди репетиции прихватили, так они и были – в футболочках «Норд-Ост». И мы с Сергеем Лобанковым периодически просили боевиков: у нас дети мерзнут, закрывайте, пожалуйста, хотя бы дверные шторы, мы-то сами встать не имеем права. А своим ребятам, когда их в очередной раз водили в туалет, говорили: приносите наши реквизитные вещи. Потому что туалет для мальчиков чеченцы сделали как раз в том репетиционном зале, где мы работали до захвата. Они там прямо на паркет и должны были мочиться. А там был наш театральный реквизит и одежда – пальто, плащики, какие-то платки сценические. Когда они что-то приносили, то мы их этим укрывали, утепляли. И конечно, Кристинку и еще одного мальчика с бронхитом, Шальнова, в первую очередь…