Саша, привет! - Дмитрий Данилов Страница 23

– Я Даша.

– Да, я уже в курсе.

– Учусь на социологическом факультете МГУ.

– Сами поступили? Бюджетный? Или родители?

– Если честно, родители помогают. Оплачивают.

– Ну ясно.

– Вы меня теперь будете презирать? Вы ведь профессор.

– Старший преподаватель. Нет, я вас презирать не буду, не в моём положении кого-то презирать. Для человека, который скоро умрёт, презирать кого-то – очень глупо. А откуда вы? Кто родители?

– Я из Мурома. Владимирская область. Родители… в общем, отец у меня прокурор города.

– Ну круто. Повезло вам. Это хорошая жизненная позиция – юный социолог, дочь прокурора красивого исторического города.

– Я знала, что вы будете меня презирать. Я к этому подготовилась.

– Да я вас и не презираю. Господь с вами. Я вам совершенно искренне скажу, что нет ничего стыдного в том, чтобы быть дочерью прокурора, и в том, чтобы быть самим прокурором, тоже ничего стыдного нет. Это просто такая государственная должность. Ничего ни плохого, ни хорошего в этой должности нет. Но вот то, что эта должность даёт дополнительные возможности таким девушкам, как вы, это хорошо.

– Я хожу на митинги.

– Избываете выдуманную вину отца?

– Нет. Почему вину. Отец мой – честный человек. Такой, знаете, служака.

– Да, это хороший русский типаж. Служака. И слово прекрасное. Хорошо, что ваш отец – служака.

– Я просто… ну… за справедливость. Чтобы…

– Чтобы что?

– Ну, чтобы были свободные выборы… чтобы…

– За всё хорошее против всего плохого?

– Я знала, что натолкнусь на вашу иронию. Ещё бы.

– В смысле – ещё бы? Вы имеете в виду, чего же ждать от старпёра, да ещё приговорённого к смертной казни?

– Нет, простите. Нет. Нет, я не это имела в виду.

– Ну и хорошо.

– Вы извините, может быть, я…

– Да нет, ничего. И? Что дальше? За свободные выборы? За что ещё вы митингуете?

– Да, за свободные выборы. За работу демократических механизмов. За сменяемость власти. Против фальсификации выборов в том числе.

– И вам это действительно интересно?

– Ну а что. Конечно. Я думаю, это важно для страны.

– Да, нам трудно друг друга понять. Когда ты приговорён к смерти, вопрос честных выборов как-то отходит на задний план. Рад, что у вас есть возможность честно и чистосердечно интересоваться всей этой хренью. Это так свежо, по-юношески. Недоступно мне, увы.

– А… а, Сергей. Да, я понимаю. А мы могли бы поговорить о вас? О вашем положении?

– Да, могли бы. Давайте. Расспрашивайте меня как хотите. Всё скажу, ничего не утаю. В конце концов, мне терять уже нечего. Почему бы и не поговорить. В скобках замечу – с такой красивой девушкой, но это всё в скобках, в скобках, вы не тревожьтесь и тем более не бойтесь.

– Сергей… Сергей…

– Да просто Сергей, ну что вы тут это.

– Сергей, а можете рассказать… как вы сюда попали?

– Это очень просто. Я – университетский преподаватель филологии, познакомился с одной хорошей девушкой, вступил с ней в близость, девушке оказалось меньше двадцати одного года, засекли по камерам при выходе из её комнаты, приговорили к смертной казни. Вы в курсе, что у нас теперь за преступления в области нравственности и за экономические преступления полагается смертная казнь?

– Да, я знаю.

– Ну вот. Я попал под это всё.

– Сочувствую вам.

– Спасибо. Вот мой краткий ответ на ваш вопрос, как я сюда попал.

– Сергей… простите… а как вы считаете, ваш приговор справедлив?

– Даша, ну я не знаю… ну вы совсем, наверное, охуели? Или что? Ну какой это справедливый приговор? Я на добровольной основе был со взрослой, двадцатилетней девушкой, она меня любила, и я… ну, заинтересовался ею. Какая в этом может быть справедливость? Вы-то сами как считаете?

– Сергей…

– Я уже сказал, что можно просто – Сергей.

– Сергей, не материтесь, пожалуйста.

– Хорошо, не буду, простите. Это у меня такая интеллигентская привычка, а отвыкать уже немного бессмысленно. Простите. Так вы-то сами как чувствуете?

– Я не знаю. Не хочу вас осуждать… Но…

– Но, типа, законы надо соблюдать.

– Да, я это хотела сказать, примерно.

– Узнаю дочь прокурора.

– Сергей, я сейчас говорю не как дочь прокурора. Я не хочу вас осуждать.

– Ну, спасибо. Я рад.

– Простите меня. Я, наверное, как-то не так говорю. Не умею.

– Да ничего, Даша, не переживайте. Не каждому даётся возможность поговорить с приговорённым к смерти. Так что ваша растерянность, ваше смущение понятны. Вы и на меня тоже не сердитесь. Знаете, не очень просто быть в моём нынешнем состоянии.

– Я понимаю. Сергей, я вас очень понимаю.

– Ну хорошо, я рад. Что ещё сказать.

– Сергей, у меня сейчас время уже заканчивается…

– У вас тут ограничения по времени?

– Да, мне уже сигнал приходит. Я пойду, хорошо? Я приду ещё.

– Когда вы придёте?

– Я точно не знаю, когда пригласят. Это ведь начальство тюрьмы… ну, Комбината решает, когда волонтёров звать.

– А много вас, таких вот волонтёров?

– Нет, не много. Сейчас я одна. Не хотят студенты, люди.

– Не хотят общаться с приговорёнными к смерти?

– Да. Не хотят. Простите.