Во власти женщины - Эрленд Лу Страница 23
Во власти женщины - Эрленд Лу читать онлайн бесплатно
Возьмем, к примеру, любовь, говорит он (я энергично киваю, и на мгновение мне кажется, что тут, у края бассейна, ранним туманным утром, он поделится со мной своим семидесятилетним опытом), только в самые последние годы он начал что-то понимать в любви. Понимать что? — подвожу я его к самому главному. Он не объясняет, говорит только, что наконец-то смог сложить два и два, но, если я через год опять захочу спросить его об этом, еще не обязательно, что он будет здесь и я смогу получить ответ.
Вот это-то и чудовищно, говорит он. Это-то и есть самая чудовищная на свете несправедливость.
Полковник говорит, что начал задумываться над этим совсем недавно. И его это поразило, говорит он. Поразило своей беспощадностью. Он никогда не был особенно религиозным человеком (он искоса смотрит на меня, как будто извиняясь). Я ничего особенного не прошу, говорит он. В каком смысле? — спрашиваю я. Ну потом, когда я исчезну, отвечает он. Но мысль о том, что он погрузится в сплошной мрак и небытие, его совсем не радует. Я кивком выражаю свое согласие. Он многого не требует, говорит он. Только было бы хоть что-нибудь еще, кроме мрака и пустоты. Что же это? — спрашиваю я. Он не знает. Ну хоть что-то. Проблеск света или звук, иногда. Откуда ему знать? Что угодно, в конце концов. Ему много не надо. Любая мелочь.
Мне хочется сказать, что он не должен так из-за этого убиваться, но я молчу. Всему есть предел.
Полковник идет к дому. Я размышляю об утре. О том, что утро совсем не то, что вечер и ночь. Утром люди совсем другие. Утром они более одиноки. В этом холодном и влажном воздухе. Вечером люди собираются вместе, пьют коньяк, играют в шахматы, слушают музыку и говорят, что она прекрасна. Ночью они занимаются любовью или спят. Но утром... До завтрака... Ты совершенно одинок.
Полковник поднимается по ступеням к дому. Я растроганно смотрю на него. Белая пижама. Мелкие шажки. На лестнице полковник оборачивается. Наверное, ждет, что я нырну. И ради него я ныряю.
Я принимаю душ, одеваюсь и отправляюсь на прогулку по владениям полковника. Красиво. Ручьи и деревья, еще без листьев. Я ухожу далеко от дома. У запруды стоит полуразвалившаяся беседка. Здесь тоже есть вышка для прыжков в воду, но вода в запруде гораздо холоднее. Может, даже холоднее, чем воздух. Я стою и бросаю в воду камешки. Бросаю плоско, чтобы они подпрыгивали. Один раз мне удается сосчитать до одиннадцати. Неплохо. Потом я собираю круглые или овальные камни и бросаю их так, чтобы они уходили в воду без шума и всплеска. Это трудно. Но в конце концов у меня получается. Меня этому научил отец. Он называл это «нырок». Сделать «нырок». Весь секрет в том, что камень надо подбросить повыше. Я обрадовался, когда мне это удалось. И вдруг рядом что-то шлепнуло. Словно кто-то ударил по тесту. Или копье ушло в трясину. Малоприятный звук.
Наконец я иду обратно. Больше тут нет подходящих камней.
Когда я вернулся, Марианна уже проснулась. Она сидит в кровати с закрытыми глазами, припоминая свои сны. Я говорю, что она насмотрелась фильмов Ингмара Бергмана. Почему я так решил, спрашивает она. Нипочему. Просто решил, и все. Но мне кажется, что она права. Да, может быть, и так, соглашается Марианна.
Итак, винный погреб. Полковница хорошо в нем ориентируется. Она показывает и рассказывает. Погреб большой. Часть вина хранится в бочках, его мы пробуем. Мы с Марианной одобрительно киваем. Марианна даже что-то говорит о вине. Что оно такое-то и такое-то (легкомысленное, совестливое и все в таком роде). Я говорю только, что оно вкусное, но остерегаюсь повторять это слишком часто. Обе Марианны подолгу обсуждают каждое вино. А я больше пью. В запертом шкафу, защищенном от пожара и перегрева, с соблюдением прочих мер предосторожности хранятся несколько старинных бутылок, которые полковник приобрел на аукционе за десятки тысяч крон. Нам показывают только фотографии этих бутылок. Моя Марианна замирает с открытым ртом, увидев возраст и названия вин. Я деликатно замечаю, что, может, полковнику не следует откладывать и лучше поскорей выпить это вино.
Марианна говорит, что хочет остаться у полковника еще на несколько дней. В ее голосе сквозит что-то необычное. Что ты хочешь этим сказать? — спрашиваю я. Только то, что сказала, говорит она. Я спрашиваю, хочет ли она, чтобы я остался с ней. Она говорит, что это я сам должен решить. Я не могу скрыть, что меня огорчает ее ответ. Я спрашиваю, может, она обижена, что я не такого высокого мнения о ее интуиции, как она сама. Из ее ответа следует, что я не полюбил этого места так же, как она, и ей это трудно принять. Для нее это сигнал, что мы очень разные. Я спрашиваю, хотела бы она, чтобы мы всегда думали и чувствовали одинаково, но на это она не отвечает.
Я хочу знать, на каком я свете, и потому спрашиваю, как долго она собирается здесь пробыть. Ну, трудно сказать. Это от многого зависит. Она так подружилась с другой Марианной. О том, чтобы уехать сейчас, не может быть и речи. Я обещаю принять это к сведению. Но говорю также, что она лишает меня того чувства уверенности, которое испытывают люди, когда они желанны. Она пожимает плечами. Я говорю, что ей следует быть осторожнее. Бывает, что из-за новых друзей перестают нуждаться в старых, говорю я. Как бы с ней этого не случилось. Я преувеличиваю, говорит она. Ну что ж, ей лучше знать, какой смысл она вкладывает в свои слова. Конечно, говорит она. Никто не знает этого лучше, чем она сама.
Снова наступает вечер. Полковник больше не предлагает мне сыграть в шахматы. Мы едим, болтаем о всяких пустяках, и я опять курю сигару. После нескольких бокалов вина полковник признается, что собирает наклейки сыра камамбер. Набралось уже около двухсот. Я не выказываю большого интереса, но Марианна загорелась. Полковник приносит альбом, и оказывается, что каждая наклейка имеет свою долгую историю. Нам приходится выслушать их все. Я говорю, что завтра уезжаю. Уже завтра? — удивляется полковник. Куда? Еще не знаю. Сяду на первый попавшийся поезд, идущий на север. Моя Марианна обменивается взглядом с женой полковника, так и чувствуется, что она решила остаться. Полковник из деликатности не спрашивает, почему мы решили расстаться. Я ничего не объясняю, но выпиваю много бокалов его прекрасного вина.
Ночь, мы с Марианной лежим в кровати. Я горжусь собой, какой я молодец, что решил уехать. Марианне будет недоставать меня. Она еще раскается в своем поступке. Ей будет над чем подумать. За свои слова надо отвечать, слова что-то значат. Я преподам ей урок.
Ну вот, завтра я уезжаю, говорю я в темноту. Марианна не отвечает. Или спит, или притворяется. В сущности, то и другое одинаково плохо.
Марианна отвозит меня на станцию. Мы обнимаемся. Итак, увидимся через несколько недель, говорим мы. Да, непременно. Ну, прощай.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments