Когда деревья молчат - Джесс Лури Страница 23

Плохие новости найдут тебя даже в солнечный день.

Если это изречение тёти Джин было правдой, то и обратное тоже должно было быть: хорошие новости могут прийти во время урагана, а ведь ветер, чёрт побери, буквально вырывал деревья. Обычно бури заканчивались еще до наступления утра, но эта продолжалась и наутро. Интересно, что бы сказал мистер Паттерсон, мой учитель биологии, об этом ливне. Раннее лето с большим количеством дождей, кажется, должно помочь фермерам.

Но была и более насущная проблема: сегодня был тот самый день.

И дело вовсе не в последнем дне седьмого класса.

Сегодня я собиралась попросить Габриэля подписать мой ежегодник и закрепить наши отношения.

Иииииии.

Как я себе это представляла – Габриэль наклонится, чтобы подписать мой «Ежегодник Лилидейла», я пошучу о том, какой тяжёлый был экзамен у мистера Кинчелоу. Потом Габриэль скажет, что он очень ждёт выход «Куджо» в кинотеатрах Лилидейла в августе, а я скажу: «Да ладно, я тоже», и не успею я оглянуться, а он уже даст мне свой номер телефона, и наше лето превратится в блаженство свиданий, с его отцом за рулем, играми «Семь минут на небесах», нашим первым сногсшибательным поцелуем; и он будет качать меня на качелях, а мои ноги будут взмывать вверх. Он скажет мне, что у меня красивый шрам, но всё равно предложит своё ожерелье. Он прикинет, какое звено мне подойдёт по длине, накинет ожерелье мне на шею и застегнёт.

Воздух наполнится розово-медовым запахом роз.

И вот так моё уродство сразу исчезнет.

Я отрепетировала всю эту ситуацию, пока не выучила наизусть.

К сожалению, я не смогла найти Габриэля.

Его не было в автобусе с утра. Как будто этого было недостаточно, Уэйн, Рики и Краб были более агрессивны, чем обычно. Конечно, это был последний день в школе, но мне было интересно, не скрывалось ли за этим что-то большее, вдруг Уэйн или Рики были тем другим мальчиком из Впадины, на которого тоже напали. Мы с Сефи поговорили об этом и решили, что не можем точно сказать.

Габриэля не было на музыке – единственный урок, который у нас совпадал. И в коридоре во время утренних занятий его не было, хотя я на всякий случай держала свой ежегодник крепко прижатым к груди. Время до обеда подошло к концу, а я так и не видела его, что, как я надеялась, ни о чём ещё не говорило.

Я начала планировать и выстраивать схемы со скоростью миллион в минуту – моё обычное состояние, когда я нервничала. Если я не увижу Габриэля до конца дня и его не будет в автобусе, я пойду к нему домой после школы. Я пойду. Я так и сделаю. Мне нужно это ожерелье.

«Если ты этого хочешь – дерзай», – тётя Джин.

– Бесплатный обед! – заорал кто-то, когда я заплыла в столовую. Я выпрямилась во весь рост. Мама проснулась рано, чтобы завернуть нам обед, чего она почти никогда не делала с тех пор, как устроилась на полную ставку, но я думаю, что она хотела с лёгким сердцем отправить нас на наш последний учебный день. К сожалению, я, не глядя, могла догадаться, что в коричневом пакете лежали слишком толстый домашний хлеб, намазанный дешёвым арахисовым маслом, которое нужно было размешать бетономешалкой, чтобы масло снова смешалось с орехами, яблоко (конечно) и, возможно, миндаль.

Рядом со мной стояла Бонни, подруга Хизер, одетая в самую красивую на свете радужную рубашку. Конечно, она знала обо мне и блеске для губ в виде печенья, но в тот момент мне было все равно.

– А с чего это вдруг нам дают бесплатные обеды?

Она встала на цыпочки, чтобы заглянуть в меню. Ей пришлось говорить громче, чтобы было слышно сквозь дождь, хлещущий по крыше и окну столовой.

– Кажется, они убирают кухню. Неважно, есть у тебя карточка на обед или нет, – сказала она, стараясь не смотреть на мой коричневый пакет. – Еду будут раздавать, пока та не закончится.

– Спасибо! – Я сказала это слишком громко, даже учитывая бурю снаружи.

Я пробралась сквозь толпу, чтобы выбросить свой пакет в мусорку, а затем пробежала всю дорогу до конца очереди. Когда я наконец добралась до еды, порции тех или иных блюд на подносах заметно уменьшились, но зато какое там было разнообразие! Зелёные бобы, рыбные палочки, булочки с корицей, яблочное пюре, бутерброды из белого хлеба с маслом и картофельное пюре быстрого приготовления. Я сунула свой ежегодник под мышку, чтобы держать поднос двумя руками; потом я навалила еду горкой, такой высокой, как только могла, и отправилась искать себе место. Свободно было только напротив Иви и Фрэнка, как и раньше.

Ну что ж. Ничто не испортит мне настроение, особенно когда я держу поднос с бесплатным обедом.

– Привет, ребята!

Иви улыбнулась мне и показала свои острые зубки.

– Привет, Кэсси.

– Привет, Фрэнк, – я даже с ним поздоровалась. Бесплатные булочки с корицей сделали меня великодушной – я не была уверена, как произносится это слово, но мне оно нравилось на письме.

– Привет, – его ответ прозвучал как-то сердито.

– Что не так? – спросила я.

– Твоё лицо, – нахмурился он.

– Господи, – сказала я, уплетая пюре. – Ты чего взъелся?

Когда он не ответил, я посмотрела на него. Он пытался состроить злое лицо, сжимая челюсть, но у него дрожала нижняя губа. Я неловко заёрзала. Какой он странный.

– Сложно быть новичком, – сказала Иви. Я не знала, говорила она мне или ему.

– Да, – протянула я, как будто правда знала. На самом деле я думала о том, что он переехал в город примерно в то же время, когда напали на Краба и, возможно, еще одного мальчика из Впадины. Наверное, он был ужасно напуган.

– Но не надо так грубить. Есть более верные способы завести друзей.

Он закатил глаза и проигнорировал меня. Меня это вполне устраивало. Я с жадностью проглотила свой обед, пока Иви ковырялась в своём. Но вот она глубоко вздохнула и пристально посмотрела на кого-то, явно много для нее значащего. Я оглянулась через плечо и увидела, как Габриэль входит в столовую. Мой пульс так и поскакал галопом. Но Иви смотрела не на него. Мистер Коннелли стоял рядом с толпой в столовой и шутил с несколькими учениками. Иви так и посылала мистеру Кей любовные взгляды.

Ну, не она одна.

Одной рукой я схватила почти пустой поднос, а другой – свой ежегодник.

– Мне надо сматываться. Хочу, чтобы мистер Коннелли подписал эту штуку.