Держи его за руку. Истории о жизни, смерти и праве на ошибку в экстренной медицине - Филип Аллен Грин Страница 23

— Отис! — крикнула она.

Тишина.

Женщина снова и снова наваливалась на дверь всем телом, пытаясь сломать ее. Но крепкая преграда не поддавалась. Дэнни пинал дверь вместе с ней. Он плакал, чувствуя страх матери.

Женщина обежала амбар с другой стороны. На земле валялись деревянные ящики. Несколько ящиков были поставлены один на другой у двери амбара — именно там мальчики и забрались на старую лестницу, свисавшую с крыши. Женщина сразу же поняла, что пути в амбар нет. Она побежала дальше, потом остановилась. В нескольких футах над землей она увидела маленькое окошко. Под ногами валялась старая ржавая труба, которую когда-то отрезали, бросили и позабыли о ней.

— Мамочка, мне больно! — раздался крик из амбара.

Женщина схватила трубу и стала колотить ею по окошку. Дерево ломалось с громким треском, в воздух летели щепки. Она снова и снова наносила удары по доскам, которые не пускали ее к сыну. Она слышала, как в амбаре плачет Отис.

— Я иду, Отис! Я иду! Подожди чуть-чуть!

Когда от досок, которыми было заколочено окошко, почти ничего не осталось, она бросила трубу на землю. Схватилась за щепки, торчавшие в окне, и вырвала их с яростью дикого зверя. Руки ее были в крови. Красные следы остались на стенах и подоконнике. Но она не останавливалась. Если Отис упал на что-то острое… Она вздрогнула и с новой силой принялась ломать доски. Расчистив путь, она взобралась на подоконник и спрыгнула прямо на земляной пол амбара. Она упала на бок, но быстро поднялась. Сквозь дыру в потолке пробивался луч света, в котором поблескивала пыль. Луч высветил маленького мальчика. Ему было шесть лет. Он упал на кучу сена и теперь сидел на ней. Ножки у него были слишком короткими, чтобы достать до земли.

Женщина подбежала к нему и упала на колени. — Отис! — закричала она, хватая его в объятия. — Отис!

Через мгновение она отстранилась, чтобы посмотреть на сына.

Лицо у него было в грязи. Грязь, пот и слезы покрывали его грязными разводами. По носу стекала кровь, чудом не попадая в глаз.

Мальчик сидел, придерживая локоть левой руки ладонью правой. Левое плечо обвисло. Казалось, что он вот-вот упадет на левый бок, хотя сидел он совершенно прямо. Его порванная рубашка свисала с крыши, покачиваясь на ветру, как маленький флаг.

— Прости, мама! — тихо заплакал мальчик.

— Ты ударился головой? — спросила мать.

Отис кивнул.

Мать принялась ощупывать его голову в поисках шишек или порезов. Мука, кровь и грязь покрывали густые волосы Отиса. Он был в грязи, но она чувствовала, что череп цел. С его маленькой головой все в порядке.

Потом она перешла к его плечу. Начав с грудины, она ощупала левую ключицу. Отис закричал от боли. Ключица была сломана.

Женщина поднялась и крикнула Дэнни. Второй ее сын оставался на улице, со страхом заглядывая внутрь через окно. Глаза женщины привыкли к полумраку амбара. И тут она увидела. На какое-то мгновение она даже позабыла о страдающем сыне.

В полумраке старого запертого амбара стоял украденный соседский трактор «Джон Дир», уже полуразобранный на части.

* * *

— Док…

— Док!

Я трясу головой, и Отис, трактора, амбары и вороны разлетаются в стороны. Я перестаю давить на ключицу.

В дверях стоит вернувшийся дежурный. На нем ярко-желтый халат приемного отделения. Второй он протягивает мне.

— Вы нужны нам во второй смотровой, док. Реанимация. Вы не слышали оповещения?

— Извините, — бормочу я, и лицо мое краснеет. Он смотрит на меня и смеется — мы давно работаем вместе, и он хорошо меня знает.

— Ничего — все уже собрались.

Он кидает мне халат, и я подхватываю его.

Осмотр я закончу позже.

Вслед за дежурным я выхожу из палаты. Перед второй смотровой столпились трое полицейских, два врача скорой помощи и мужчина в велосипедном шлеме. Они о чем-то спорят. В смотровой уже стоит каталка, и я замечаю пару потрепанных велосипедных кроссовок. И вороны тут же начинают собираться на проводах…