Сигналы - Мэттью Булл Страница 22

— Этап третий, день восьмой. Контакта нет. Считаем, что контакт невозможен. Продолжаем движение. Как меня слышно? А, какая к херам разница, как меня слышно…

— Э! — заорал Савельев (и напрасно, потому что там его не слышали). — Слышно хорошо! — Тут он вспомнил, что в доме полно спящих людей, и с перепугу приглушил звук, но опоздал: в хозяйкиной комнате послышались медленные шаги, дверь открылась, Катерина Дмитриевна, тяжело переступая, подошла к столу и уселась, без любопытства глядя на технику.

— Простите, — сказал Савельев. — Я разбудил вас. Я просто хотел послушать, не будет ли сигналов от людей с упавшего самолета. Мы ищем упавший самолет, нам сказали, что где-то здесь видели, но ваши сказали, что не видели.

— Я вижу самолет. Тогда стоит лето. Люди уходят под землю, все уходят, я остаюсь. И вижу самолет.

— Где?! Вы видели, как он упал?

— Вижу, вижу. Нехорошее место, где упал. Там железная дорога кончается, все кончается.

— А где эта железная дорога?

— Там, — она махнула рукой. — Большой самолет. Как круг. Потом дым идет.

«Зашибись, — подумал Савельев. — Еще одна ненормальная. Или нет?»

— Что значит — как круг?

Старуха недоверчиво посмотрела на него, затем сложила пальцы, изображая что-то круглое.

— Вот так. Круг. Знаешь круг?

Савельев знал круг, но не знал круглых самолетов, исключая, впрочем, НЛО, которых не бывает.

— А дальше что?

— Я иду туда. Вижу не людей. Они большие, как Хохо. Они говорят со мной, что арии спаслись и стали царствовать в мире, когда небо стало красное. Я потом смотрю и жду. Розовое небо есть. Красного пока нет, но оно скоро было.

Савельев ничего не понял, кроме того, что старуха явно сумасшедшая. Кто бы мог подумать, что и среди дикарей есть контактеры? С другой стороны, странно как раз другое — что контактеры есть не только среди дикарей. Тем временем старуха порылась за пазухой и вытащила предмет, висящий на кожаном шнурке — что-то вроде детали нездешнего механизма — размером с пачку сигарет, из темного металла, весь округлый и перекрученный, с несколькими отверстиями. Два из них были с резьбой, остальные гладкие.

— Вот они мне дают. — Катерина Дмитриевна с гордостью протянула ему деталь. Савельев протянул было руку, но она вдруг нахмурилась и спрятала свою драгоценность в складки одежды. — Я говорю шаману, он не верит.

— Шаман умный, — злорадно сказал Савельев.

— Иногда человек умный, а верит в глупое, — неожиданно здраво возразила хозяйка. — Прежний шаман не слушает голоса в ящике. Прежний шаман умеет говорить с духами без ящика. Ящик слушает тот, кто не умеет. Как ты. Ты совсем не умеешь слушать, у тебя большой ящик. У шамана маленький.

Значит, все-таки не врал шаман насчет радио? Это уже интереснее, надо бы с ним пообщаться, решил Савельев. Интересно, что у него за аппаратура? У старухи, понятно, не спросишь, да она уже и поднималась из-за стола.

— Гость спал хорошо, — сказала на прощание хозяйка, но спать Савельев и не думал. Он включил звук — теперь уже совсем тихо, но голосов не было. А если бы Савельев включил звук чуть раньше, он услышал бы тихий, то ли детский, то ли женский голос:

— Больно, больно, больно, больно, больно, больно…

Но Савельев его прослушал, и слава богу. Вместо этого он услышал медленный, почему-то знакомый голос, говорящий по-английски, с жутким произношением:

— I prepare myself for the rite. I take on special clothes. My father take on this clothes. Father of my father take on this clothes…

— Grandfather, — вступил вдруг кто-то другой, незнакомый и почти без акцента.

— Grandfather of my father take on this clothes too.

— Стоп. Вы что, все одновременно ее надеваете? — спросил второй голос.

— Я надеваю. До меня мой отец надевает. До него — его отец.

— Тогда нужно говорить в прошедшем времени! В прошедшем! Паст симпл.

— Не нужно в прошедшем, — упрямо сказал первый голос.

Савельев вскочил из-за стола и выбежал из избы.