Код личного счастья - Олег Рой Страница 22

Она позвонила Ларе и Алене, затем сообщила новость нескольким подругам по переписке. Потом зашла на свой любимый сайт, где вела блог, дала объявление со ссылкой и попросила своих читательниц проголосовать за нее — правилами это не запрещалось. Затем не выдержала и снова вернулась на портал «Современная женщина» — посмотреть статистику голосования. В специальном окошке после ее списка значилось число «восемнадцать».

Восемнадцать голосов. Всего лишь восемнадцать.

Даша вздохнула и прокрутила страницу вверх и вниз от своей работы. Картина складывалась неоднозначная. У кого-то из соперниц, а может, и соперников (чем черт не шутит, может, и мужчины пишут для женского портала), было уже около пятидесяти голосов, а у кого-то и вовсе ноль. И теперь от этих цифр зависела ее судьба.

Цифры Даша всегда ненавидела. Точнее, даже не ненавидела, а просто не дружила с ними. Буквы в детстве выучила легко, и в пять лет уже бойко читала, а вот считать получалось с трудом. «Ничего, в школе научишься!» — утешали старшие. Но не тут-то было. Свои нелады с цифрами и числами Даша прихватила с собой и в школу. С самых первых уроков и до самого выпускного она оставалась худшей в классе ученицей по математике. Считать кое-как выучилась, но предпочитала делать это на калькуляторе.

После школы тоже легче не стало. У Даши было стойкое чувство, что цифры будто сговорились против нее и всегда мешали осуществлению ее планов. И кстати, восемнадцать было одним из самых нелюбимых чисел. Именно в этом возрасте цифры подвели Дашу в первый раз. Да так, что с тех пор, слыша цитату из песни «в жизни раз бывает восемнадцать лет», Даша всегда мысленно добавляла про себя: «И слава богу…»

Восемнадцать лет — возраст, который почему-то считается условной чертой между детством и взрослостью. И в этом есть что-то нелепое. Ложишься спать еще ребенком, нередко полностью зависящим от родителей, а просыпаешься уже взрослым человеком со всеми вытекающими из этого последствиями в виде прав и ответственности. Даше подобная резкая граница всегда казалась уж очень искусственной. Тем более девушка знала немало людей, которые стали зрелыми личностями гораздо раньше восемнадцати, та же ее подруга Алена, например. Впрочем, еще больше народу вокруг не повзрослело, даже став совершеннолетними. И в двадцать, и в тридцать, а порой и в сорок инфантильные детишки продолжали сидеть на шее у мамы и папы и полностью зависеть как от финансов родителей, так и от их мнения.

Но так или иначе, для Даши наступление совершеннолетия стало именно той вехой, которая кардинально разделила ее жизнь. Восемнадцатый день рождения она отпраздновала незадолго до выпускного вечера — так получилось, что в школу ее отдали поздно, мол, куда спешить, пусть у ребенка подольше продлится детство. В результате Даша оказалась старше всех в классе, некоторых даже на целый год, и какое-то время, особенно в начальной школе, чувствовала себя белой вороной. Может, поэтому она так и привязалась к Алене и Ларисе — они все втроем выделялись из общей массы, каждая по-своему была «не такая, как все».

Честно говоря, всю юность Даша смотрела на подруг снизу вверх. Не то чтобы преклонялась перед ними, но восхищалась — это уж точно. Лара — умница, отличница, столько читала, все на свете знает, дока в той самой проклятой математике, которая Даше казалась чем-то совершенно непостижимым и вызывала священный ужас. Алена — такая взрослая, самостоятельная, уже работает, как большая, зарабатывает деньги, шьет, как настоящая портниха, сама придумывает модели одежды. И к тому же красавица, парни за ней табунами ходят, а она на них внимания не обращает. Словом, Даша так восторгалась Аленой, что даже почти не ревновала, когда узнала, что та нравится мальчику, в которого она, Даша, была влюблена целых полтора года. Впрочем, чего ревновать-то? Все равно Алена его отвергла, и не только потому, что знала о Дашкиных чувствах. Просто ей тогда было не до парней, других забот хватало.

И Алена, и Лариса давно приняли решение уехать в Петербург сразу по окончании школы. Собралась вместе с ними и Даша, но больше за компанию и для того, чтобы почувствовать себя самостоятельной, чем ради поступления в вуз. Стать психологом ей вроде бы хотелось… Но для этого требовалось сначала успешно сдать ненавистную математику, а потом еще несколько лет ее изучать. И эта перспектива отпугивала.

Питер встретил их жарким летом. В июле он был особенно прекрасен: яркий, зеленый, почти волшебный. Даже дожди в это время года казались цветными, окрашивали город в сочные оттенки. К тому же подруги застали белые ночи, которые здесь воспринимались совсем иначе, чем дома, — хотелось до утра бродить по улицам и набережным, любоваться дворцами и фонтанами, мечтать о любви… А вовсе не скучать над учебником.

Первое время подружки тщательно готовились к экзаменам, особенно Лариса, и Дашу это немного дисциплинировало, однако ж все равно не помогло, она провалилась на первом же экзамене. Оказалось, что математика на вступительных испытаниях психологического факультета СПбУ гораздо сложнее той программы, которую они изучали в школе. В итоге Даша кое-как справилась только с одной задачей, и ту, как потом выяснилось, решила неправильно. А к остальным вообще не знала, как подступиться.

Конечно, девушка расстроилась… Но как-то не очень сильно. Не так, как Алена, которая, узнав, что недобрала баллов для поступления, рыдала навзрыд несколько дней подряд, отчего подруги были просто в шоке — они редко видели свою Аленку плачущей. А Дашке стало просто немного стыдно. И досадно, что родители, которые в нее не верили, в итоге оказались правы. Но в глубине души она даже испытывала облегчение. После долгих лет учебы в школе не было никакого желания снова садиться за парту. Большой и прекрасный город открывал массу перспектив новой взрослой жизни — возможность найти работу, зарабатывать и самой стать себе хозяйкой, ходить по магазинам, кафе, барам и клубам, обзавестись новыми знакомыми, друзьями и кавалерами. Пока подруги корпели над учебниками, незадачливая абитуриентка быстренько устроилась работать в кафе, а все свободное время вовсю наслаждалась Питером. После экзаменов Лара с Аленой присоединились к ней, и тут они уже втроем оттянулись по полной. Денег на шопинг, рестораны и прочую роскошь у девушек не имелось, но в восемнадцать лет жизнь кажется прекрасной и без роскоши. Можно гулять по Невскому и заходить в бутики, даже ничего там не покупая, питаться одним мороженым и фастфудом (дома разве ж такое позволили бы?!), ездить зайцами в электричках, чтобы добраться до пригородов и увидеть Царскосельский дворец или промокнуть в фонтанах Петергофа, можно любоваться разведением мостов и вдруг сообразить, что остались не с той стороны… Все это было чудесно. Только недолго.

Как-то неожиданно быстро настала осень, и Лариса с головой погрузилась в учебу. Алена еще раньше, в августе, познакомилась со своим будущим мужем Владом и все время проводила с ним. А Даша… Даша осталась одна. И вдруг отчаянно, до острой боли в сердце, заскучала по дому. По родителям, по братьям и сестрам, по многочисленным друзьям в родном городе. Здесь, в Питере, у нее, кроме подруг, никого не было. Да, они жили у Дашиной родственницы, двоюродной сестры отца. Но тетя Надя не относилась к числу приятных людей и не вызывала теплых чувств. Будь Даша одна, она бы вернулась домой, в Лугу. Но не хотелось подводить девчонок, которых тетя Надя без нее вряд ли оставила бы у себя. Или сразу подняла бы цену за комнату.