Кто ты, Гертруда? - Лиза Ахси Страница 22

Гравий шуршал под колесами, периодически выстреливая об днище машины. По обочинам дороги проносились яркие развалы, с пляжными принадлежностями. Надувные игрушки, оляпистые полотенца с фото Дикаприо и Уинслет из «Титаника», что вызывало удивление у Эл, насколько это уместно, в тематике «морского отдыха». Самодельные, деревянные прилавки, с сушеной, вяленной, копченной и еще неизвестно какой рыбой, переливающейся на солнце, рыбьим жиром, обильно выделяющимся, под палящими лучами. Эл вспомнилась ее первая поездка с папой и его друзьями на рыбалку. Ей было лет десять. Главный организатор и заядлый рыболов дядя Слава, был категорически против брать с ними Эл, но разве мог отец отказать своей любимой дочурке?

Встали рано утром, когда еще было темно, но по-летнему хорошо, остатки ночной прохлады, перед наступлением знойного дня. Долго ехали на электричке до реки Сырдарья. Разбили лагерь. Эл не досталось настоящей удочки, а она была настроена рыбачить наравне со всеми. Отец соорудил ей удочку из длинной палки, найденной здесь же, на берегу, лески, крючка, и даже нашелся запасной поплавок. Удочка была не казиста, но Эл это не смущало. Отец объяснил азы рыбацкой науки и, пожелав, друг другу хорошего улова, мужчины разошлись вдоль берега, на почтительное расстояние, чтобы не нарушать личное пространство друг друга. Солнце к тому времени взошло, и его блики на воде слепили Эл, отвлекая ее от маленького, красного поплавка. Дядя Слава попросил ее не брать червей, а ловить на хлеб. Да Эл и самой не хотелось прокалывать несчастных, извивающихся, розовато-красных червяков, которых они накануне накопали с отцом. Эл не была рафинированной девочкой, она росла во дворе, где основной костяк составляли мальчишки. Она рано научилась свистеть, лазать по деревьям, играть в лянгу. Не боялась она и живность никакую, кроме пауков. Кстати, орахнофобия осталась с ней и во взрослой жизни, с чем это было связано, Эл не знала, но факт оставался фактом, у нее была паническая боязнь пауков. И когда Эл стала интересоваться астрологией, удивилась еще больше, выяснив, что она по гороскопу скорпион. Нельзя сказать, что она любила всяких гадов, но спокойно относилась к червякам, тараканам, жукам, мышам и иже с ними. Вот кстати, ужас многих женщин перед мышами, Эл не понимала совсем, ведь они такие милые, маленькие пушистики, с блестящими черными глазками. Вдобавок к недоумению по поводу мышей, уже в юности Эл отказывалась верить в искренность страха некоторых женщин перед видом крови. Как? Неужели несколько дней, каждый месяц, эти женщины прибывали в глубоком обмороке?

Эл скатала хлебный шарик, чуть больше горошины, и ловко закинула крючок с наживкой в воду. Течение все время относило поплавок в сторону, и Эл переживала, что пропустит ту секунду, когда «начнет клевать». В какой-то момент, она готова была уже сдаться, решив, что «удочка просто не та», как красная точка, которую было трудно держать все время в поле зрения, резким рывком ушла под воду. Нарушая все правила настоящих рыболовов, Эл закричала: «Папа! У меня клюет!» Отец, который, естественно рыбачил неподалеку, тут же подбежал к ней, со словами «Подсекай, подсекай!» Слово «подсекай» было новым для Эл, и она растерялась. Какая-то сила тянула удочку в воду, сработал дух соперничества, и Эл изо всех сил рванула леску из воды. Пролетев над их головами, маленькая, сверкающая рыбка, приземлилась на траву.

– Я поймала, поймала! – счастью Эл не было предела.

– Не кричи так, Лиса, всю рыбу распугаешь, – сказал отец, пытаясь изобразить строгость, через счастливую гордость, за нее.

На крики Эл прибежал дядя Слава.

– Да, это ж маринка, мелочь пузатая, я-то думал!

Рыбка трепыхалась на траве.

– Папочка, давай ее выпустим обратно, – Эл вдруг стало, безумно жаль свою добычу, и слезы уже наворачивались на глаза.

– А что, давай, ухи с нее не сваришь.

Отец аккуратно извлек крючок из оттопыренной рыбьей губы и передал рыбку Эл. Маринка была еще влажная и прохладная на ощупь. Эл поднесла ее к самым губам и тихо сказала: «У меня нет сейчас никаких желаний, но если в будущем мне что-то понадобится, ты мне поможешь?» Рыба продолжала из последних сил трепыхаться в ладонях Эл.

– Вижу, поможешь, а теперь плыви к своим деткам, – и Эл отпустила рыбу в воду, где она замерла на мгновение, как бы, не веря своему счастью, а потом стремглав ушла на глубину.

– Поздравляю! – сказал отец, и «официально» пожал руку Эл, – Слав, а у тебя как?

– Да, пока никак. Место не очень, хочу дальше по берегу пройти.

– Ну, давай, – сказал отец и похлопал друга по плечу.

Когда дядя Слава скрылся из вида, папа подмигнул Эл, со словами: «Переживает».

– Почему? – удивилась Эл, ей казалось, что всех должен был обрадовать ее первый рыболовный успех.

– Ну, как? Он же еще не поймал.

Эл сделала вид, что поняла.

Ближе к полудню дядя Слава реабилитировался, поймал огромного сома. Эл, конечно, предложила и «сомика» выпустить, но ее никто не поддержал. К слову, уха получилась отменная. Эл запомнила этот день навсегда, потом много купались, обгорели все на солнце, и вернулись домой красные, как раки, уставшие и счастливые. Эл с отцом остались без улова, чем обрадовали маму и огорчили их кота Зяму. Больше Эл не напрашивалась с отцом на рыбалку и не без гордости говорила «из гуманных соображений». В следующий раз она оказалась на рыбалке, уже в «другой жизни», когда ее сынок, так же как когда-то сама Эл, захотел «половить рыбу». Запомнился ли ему этот день, также как запомнилась Эл ее первая рыбалка, она не знала, но решила при случае спросить его об этом, так как считала себя «неидеальной матерью», все время, сравнивая свое детство и детство своего сына.

«За рыбкой осталось одно желание, – подумала Эл и улыбнулась, – может загадать? Или уже срок давности истек? Буду оптимисткой и загадаю все-таки – найти свой путь, и свернуть на этом перекрестке жизни, в правильном направлении. Рыбка, помоги!»

Тем временем проехали Горячий Ключ, только один раз остановились купить одноименную воду. Эл воспользовавшись моментом, позвонила сыну, и узнала, что Николай уже доехал. Никакой тревоги и настороженности, в голосе сына Эл не услышала. «Значит в их с мужем вранье поверили», подумала Эл. У сына все было хорошо, а это единственное, что по-настоящему, сейчас беспокоило Эл. Звонить Николаю она не стала.

День шел на убыль. Солнце начало садиться, а серебристый внедорожник, все ехал и ехал.

– Лёвушка, ты не устал? – на редкость искренне спросила Жанна, нарушив молчание.

– Все нормально, а вы как там, пассажиры?

– У нас все превосходно, – ответил Пит, приоткрыв один глаз.

– Ты как? – спросил Лев Эл.

– Хорошо, жду, когда станет видно море.

– Думаю, скоро, – вмешался Пит, глядевший уже в планшет жены, потом посмотрел в окно, и спросил – где мы?

– Какой-то населенный пункт, – Эл тоже смотрела в окно.