Лето столетия - Виталий Орехов Страница 22

– А погибшие на поле боя, на войнах этой осени… Что с ними? – Виктор спросил осторожно, Айсур показалось, что даже как-то робко.

– А ты бы пустил убийцу в Рай? – Лиза смотрела на Виктора прямо.

– Наверное, нет.

– Даже если бы он защищал свой дом? – Айсур хотела вмешаться.

– Я бы не пустил в Рай человека, который когда-либо, хоть раз в жизни стрелял в другого.

– А что говорят философы? – спросила Айсур на этот раз уже у Лизы.

– Ничего. Просто смерть, забвение, абсолютное, постоянное ничто.

– Я думаю, они правы. – Виктор смотрел куда-то вдаль. – И что из этого следует? – Он спросил будто сам у себя.

Айсур взяла Виктора за руку. Она взглядом просила его не отвечать на вопрос. Всю же свою жизнь Виктор только и делал, что не подчинялся.

– Это значит, что все мы будем преданы забвению.

В комнате повисла пауза. Лиза не знала, что ответить, люди были слишком сложны, а беседа стала напоминать склон пропасти. Айсур молчала, она просто держала Виктора за руку и хотела помочь ему, спасти его.

– Я убивал, убивал слишком многих. Я думал, я буду защищать свой дом, служить во имя благого дела, а я только и делал, что убивал. Стреляет не оружие, а стрелок. И теперь, накануне осени нашего века, я понимаю, что придётся убить ещё. И все хотят этого, все ждут этого и к этому готовятся. И пусть кто-то попадёт в Царство Небесное, но мне туда путь заказан.

Виктор положил голову на руки. Айсур ещё не видела его таким.

– Витя, милый мой, родной мой, дорогой мой. – Она обняла его сзади, целовала в затылок. – Хочешь, я буду молиться за тебя? Отмолю все грехи твои, каждый день буду молиться, хочешь?

– А ты веришь в Бога? – спросил у неё Виктор.

Айсур взглянула на Лизу, но та смотрела на сцену с интересом отстранённого исследователя. Даже сейчас, в эту напряжённую минуту, естествоиспытатель в ней работал на полную катушку.

– Я… Я не знаю, Витя. Я не могу верить, что какой-то седой волшебник на небесах говорит всем, что делать, его слушают и нет и в соответствии с этим он наказывает или одаривает благами. Это абсурд.

– Сredo quia absurdum, – прошептала атеистка Лиза почти неслышно.

– Кому же ты тогда будешь молиться за меня, Айсур?

Гений математики не нашлась что ответить.

– Даже единственный человек, который полюбил меня, не будет за меня молиться. Мы прокляты, Айсур. И я, и ты. Я – за то, что верю в Бога, предающего меня забвению, а ты – за то, что не веришь.

– А я? – Лиза спросила с интересом.

– Не знаю. – Виктор встал. – Пойдём, – сказал он Айсур, – нам пора. Лиза устала с дороги.

Айсур покорно встала.

– Витя… – Слово вылетело словно вздох из её рта.

– Друзья, я бы очень не хотела, чтобы наша встреча завершалась на такой ноте. Это я виновата. – Лиза была хоть и беспристрастна, и сцена была ей интересна, но она была добросердечна.

Виктор улыбнулся:

– В чём, друг мой?

– Ну… Во всём, всём этом.

– Не вини себя во всём. Ты не выдержишь и половины.

Виктор быстро повернулся и вышел из её домика.

Айсур видела, насколько Лиза остаётся безразлична, скорее беспристрастно заинтересована даже в свете разворачивающейся драмы. На секунду ей показалось, что Виктор может выстрелить в висок, а для Лизы это будет редким исследовательским материалом, не более. «Разве человек может так жить? Что мы, острова в океане? Как можно быть такой?» Айсур задавала себе эти вопросы, когда смотрела на светлое и красивое лицо учёной девушки. «Неужели я такая же?» Она вышла, не попрощавшись, лишь кивнув слегка заметно.

Виктор ждал Айсур на крыльце. Он взял её под руку, она покорилась. Только сказала через несколько минут:

– Витя…

Он не стал перебивать её, а просто крепче сжал Айсур руку, и она замолчала сама.

– Мы вместе сейчас. И это самое главное.

И хотя голоса Айсур и Виктора разительно отличались и Айсур говорила с лёгким, едва-едва заметным акцентом, даже когда в сумерках замерла летняя тишь, нельзя было понять, Айсур это сказала или Виктор.