Хроника его развода (сборник) - Сергей Петров Страница 22
Хроника его развода (сборник) - Сергей Петров читать онлайн бесплатно
Грустно и погано на душе. Снег неторопливо падает на землю, снежинки выписывают художественные пируэты в воздухе, но их красивое круженье никак не гармонирует со мной, мрачным и потерянным.
Я иду, и в голове моей звучат эти странные Валерины слова. Я не знаю, я ничего не знаю.
Вот, оказывается, какие обо мне здесь ходят слухи. Вот он я, оказывается, какой. Друг, весёлый парень, Андрюха Ветров. Бросил бедную и несчастную женщину. Вышвырнул на улицу вместе с ребёнком. И алименты не хочу платить.
Дохожу до городского сада. Карусели замерли, деревья облысели. Площадку узнаю танцевальную, и мрачная картинка проясняет воспоминание солнцем. Прыг-скок. И снова за тучу.
…Сентябрь, день, следующий за именинами Димана. Мы сидим на этой площадке, светло, кленовые листья разных цветов под ногами нашими и вокруг нас. Я в пальто своём сижу, том самом, из секонд-хенда. Перед нами великолепный вид на реку Цна.
Бедный Диман томился тогда весь день, перебрав накануне. Он неоднократно заглядывал в мой кабинет и требовал, чтобы мы подошли к начальнику, отпросились под какой-нибудь легендой, сели где-то и опохмелились.
– Диман, – объяснил я, – выйти надо часа в четыре. Чтобы уже не возвращаться.
Диман кивал своей большой бритой головой, уходил и через какое-то время возвращался:
– Ещё не шестнадцать ноль-ноль?
…Когда мы явились к начальнику, он всё понял сразу.
– Сергей Петрович! – бодро доложил я. – Нам с Димой нужно допросить кое-кого…
– Хватит, – урчит Сергей Петрович, – хватит…
Приземистый, толстый и лысый, через каждое слово «ёб твою мать», он сидит за столом, изучая газету «Спид-Инфо», курит и взирает на нас с усмешкой. Он в курсе всех событий. Стучат ему отовсюду. Он владеет всей информацией о каждом члене коллектива. И по поводу вчерашнего вечера Сергей Петрович тоже наверняка в курсе.
– Идите, ёб вашу мать, допросите. А тебе, – тычет он пальцем в Димана, – я приказываю выпить две бутылки пива «Балтика»! Номер девять!.. Ди-и-имка…
Приказ Сергея Петровича не был выполнен. И я, и Диман, взирая на реку, пили джин-тоник из баночек.
…Бывай, танцплощадка. Спускаюсь по каменной лестнице вниз и выхожу на Набережную. В Тамбове три красивых и длинных улицы: Советская, Интернациональная, Набережная. Есть и другие красивые, но они короче.
В белую шапку одевает мою голову снег. Бедовую мою голову.
Даже Валера, дружок мой, с которым море всего выпито, сотни мест преступлений осмотрено, не исключает, что я подлец.
Не знаю, я ничего не знаю…
А может быть, это правда?
Всё-таки интересное это ощущение – по херу. Особенно в любви. Сначала ты стараешься, она старается. Потом ты стараешься, а она свою линию гнёт. Ты терпишь, она наезжает и прёт танком. Тебя всё достало, а она опять прёт. А потом раз – и по херу. Как будто грузчик ты и шкаф на другой этаж допёр. Всё! Больше тащить не надо. Вытер пот со лба, получил бабки и побежал на выход.
Часы показывают двадцать три ноль-ноль. В доме все спят. Все, кроме Леры.
– Ты бросил меня одну и ушёл…
– Что значит бросил? Ты разве одна здесь?
– Все разошлись спать по своим комнатам, я осталась одна…
Нина спит рядом, повернувшись лицом к стенке.
Пытаюсь перевести разговор в другое русло, шутить пытаюсь, но не получается. Не получается ни хуя. Лера взрывается в очередной раз. Мы лежим на диване, и я не знаю уже, куда с этого дивана деться. На пол бы, да неохота идти в другие комнаты, искать матрас и одеяло.
– Я развожусь с тобой! Мы совершенно разные! Тебе нужна такая же, как ты! В космосе!
Мудрое замечание, мудрое. Возможно, Лера и права. Мне нужна такая же, как я, – в космосе. Художница. Актриса. Музыкантша. Писательница, например. А может, и не права. В том смысле, что не все так называемые творческие – в космосе. Вот Пол Маккартни, к примеру. Очень, читал я, хладнокровный бизнесмен.
Или в другом не права Лера, кардинально не права. В том, что мне вообще кто-то нужен. Сколько у меня их было? Лера, Ирина. И до них ведь другие были, и любовь с ними была. Но не вышло. Ничего не вышло. Меня бросали, я уходил. Не создан я, видимо, для союзов.
Лера продолжает жужжать, я зажмуриваю глаза, а уши заткнуть нечем.
– Говори тише, ты слишком громко говоришь.
– Я не говорю громко! Не ври!
«Развод», «суд», «как только вернёмся…» – такие я слышу слова.
Но нет у меня никакой реакции. Совесть меня не мучает, страха потерять Леру тоже нет. Раздавлено всё. Моими коленями на ровной тротуарной плитке раздавлено.
Когда поезд трогается и плывёт вокзал, начинает играть «Прощание славянки». В поезде № 31 всегда так. Мартынюк рассказывал, что в каком-то составе из Ёбурга в Москву – тоже.
– Как услышу, так вздрогну, – признавался Мартынюк, – меня что, опять в армию забирают?
Точно, в армию. Или в тюрьму. Поезд уносит меня в сторону Москвы. Завтра останется перейти с платформы на платформу, сесть в аэроэкспресс и очутиться в аэропорту Домодедово. А там рейс № 267 или другой какой-то, не помню номера, мать их фашистскую.
Родители провожали нас в некотором недоумении. От Леры шла напряжённость. От меня струилось равнодушие. Я общался со всеми подряд, кроме неё. Её для меня словно не было. Последний день пребывания в Тамбове – самый паршивый день.
– Ты можешь выйти из купе? – спрашивает Лера.
– Я могу выйти из купе.
Выхожу в коридор, утыкаюсь лбом в стекло. Темень снаружи, не видно ни хера, яркий свет вагона не даёт рассмотреть силуэты во тьме.
Краем уха слышу слова «не называй его папой», «почему», «не называй». Лера права. Если раньше в ответ на подобные заявления я приводил какую-то аргументацию, то сейчас у меня нет желания её приводить. Какой я папа? Я Егору папа, а не ей. И не надо меня искусственно к кому-то привязывать.
Проводница предлагает чай. Лерой чай решительно отвергается. А я заказываю. Из принципа.
Нина называет меня Андреем. По полкам уже не скачет, несмотря на то, что в купе нас трое.
Лера заявляет, что я всё испортил. У неё на глазах слёзы. От этих слёз мне становится страшно стыдно, но я не показываю стыда. Внешне я циничен, и Лера говорит, что не узнаёт меня.
Прорывает.
Я говорю чётко, быстро и зло. Я разгорячён. От меня можно прикуривать.
– Ты не могла потерпеть четыре дня. Даже трёх дней ты не можешь прожить без скандала. Я стоял перед тобой на коленях, тебе и этого оказалось мало. Почему ты не можешь хоть раз сдержать свои эмоции? Если ты будешь продолжать в том же духе, – предупреждаю я, – это может плохо кончиться.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments