Бегство из психушки - Георгий Богач Страница 22

Но Ленка не успела договорить. Вылезший из подвала Пупс ударил ее сзади кулаком по голове, и она рухнула на промерзший пол.

– Вот сучка, поссорить нас хочет, – глухо сказал Пупс.

– Никакая она не сучка, она ко мне симпатию проявляет, а ты, урод, из зависти ее ударил.

– Кто урод?! Я урод?! Настоящий мужчина и должен быть мужественным, весь в рубцах и шрамах, как я, а не таким кудрявеньким баранчиком, как ты, козел.

Усик бросил дрова на пол, поднял одно полено и ударил им Пупса по голове. Пупс упал рядом с Ленкой.

Усик подошел к плите, открыл дверцу топки и заложил в нее дрова. Он отодрал бересту с полена, подложил ее под дрова, отодвинул заслонку дымохода, открыл поддувало, взял коробок спичек из неподвижной руки Пупса, поджег бересту и закрыл топку.

Огонь в плите стал разгораться.

– Ты за что меня ударил?! – Пупс, пошатываясь, поднялся с пола и неверным шагом пошел на Усика.

Усик с разбега боднул его головой под дых. Охнув, Пупс осел на пол.

– Ленка, помоги мне одолеть этого взбесившегося кудрявого козла.

– А за козла ты ответишь! – Усик схватил ухват у печи. – Ты, Ленка, с кем? С этим уродом или со мной?

– Я? – переспросила Ленка, оценивающе поглядывая то на Пупса, то на Усика, и выбирая, к кому бы ей примкнуть. Усик показался ей в более выгодном положении. – Ты же знаешь, что я тобой, Усик, до конца. Не нужен мне этот кривомордый и хромой урод. Он заживо гниет, и от него помойкой несет. Как мужчина ты мне нравишься больше.

– То-то же, – удовлетворенно сказал Усик. – А ну, брысь в угол! – прикрикнул он на Пупса и направил на него ухват.

Пупс забился в угол избы, исподлобья поглядывая на Усика. Закутавшись в лохмотья, он уселся поудобнее. Левая рука его наткнулась на что-то длинное, холодное, металлическое, застрявшее под плинтусом. Он стал ощупывать найденный предмет. Это был старый ржавый нож с самодельной деревянной ручкой. Когда-то такими ножами в деревнях кололи свиней. Потянув ручку на себя, Пупс вытащил лезвие ножа из-под плинтуса.

– Урод, лучше расскажи нам с Ленкой, какую жратву ты в подполе надыбал.

– Ничего я там не нашел.

– Врешь, нашел. Ты облизывался, когда из подвала поднимался. Видно, ты что-то сожрал. Нехорошо тайком от товарищей жрать. С товарищами делиться надо.

– Таких товарищей, как ты, я видал в гробу и в белых тапках на босу ногу.

– Невежливо говоришь. Ленка, спустись в подпол и посмотри, что там припрятано.

– Лучше ты спустись.

– Я тут за Пупсом присмотрю. За ним глаз да глаз нужен, – Усик поднял с пола огарок свечи, зажег его и протянул Ленке. – Иди в подпол.

Ленка осветила подпол огарком свечи, трусливо в него заглянула и осторожно спустилась по ступеням.

– Да тут на всю зиму жратвы хватит! И картошка, и морковка, и банки со всякой всячиной. Хозяйственный мужик – наш Виталик, – послышался из подпола голос Ленки.

– Тащи сюда все, что можешь. Жрать будем от пуза.

Ленка вытащила наверх банку домашней тушенки, банку маринованных помидоров, маринованные грибы и картошку.

– Картошку мы почистим, сварим и с тушеночкой намнем, – сказала Ленка, сглотнув слюну.

– А ты чего это расселся в углу? Помогай еду готовить, – сказал Усик Пупсу.

Пупс не шевелился.

– Ты что молчишь?

– Он, наверное, замерз, – сказала Ленка. – Видишь, как его лицо скуксилось? Как у мертвеца.

– Не должен он замерзнуть. В избе потеплело, – Усик поднялся, подошел к Пупсу и наклонился, чтобы получше его рассмотреть.

Из угла вдруг что-то толкнуло Усика в шею и воткнулось в нее раскаленным жалом. Он закашлялся кровью, захрипел, упал на спину и стал кататься по полу, оставляя на нем кровавую слизь. Потом он затих, уставившись на Пупса неподвижным взглядом.

Пупс поднялся и, держа в руке окровавленный нож, пошел на Ленку.

– Тебя тоже прирезать, сучка, как этого кудрявенького баранчика?

Ленка с визгом бросилась к лестнице, приставленной к проему в потолке, и взбежала по ней наверх. Она втащила лестницу на чердак и с ужасом смотрела на мечущегося по избе Пупса.

– Спускайся вниз, сучара! Спускайся вниз, я сказал! Не спустишься – хуже будет, – он по-обезьяньи подпрыгнул к невысокому потолку, но не сумел его даже коснуться.

Ленка постепенно привыкла к темноте чердака, разглядела кирпичный дымоход и прижалась к нему спиной. Он был теплым. На полу рядом с дымоходом лежала сколоченная из досок тахта, покрытая старым матрацем. На матраце она нашла ватное одеяло и сбитую подушку.

В рваной куртке, надетой на две кофты, Ленка расположилась на лежанке, укрылась одеялом, согрелась и незаметно для себя уснула. Из избы доносился запах разогретой тушенки.

…Рассвет тускло осветил чердак через его два смотрящих друг на друга торцевых окна. Ленка проснулась оттого, что услышала стук дерева о дерево. Из лаза на чердак появились два посеревших от времени деревянных бруска и уперлись в его края. Ленка встала с постели и на цыпочках подошла к прямоугольнику лаза. Пупс где-то нашел еще одну лестницу, приставил ее к лазу и поднимался на чердак. Они встретились взглядами. Глаза Пупса выражали смерть. Ленка оглянулась, ища, чем же его ударить. Она увидела старые часы-ходики, валяющиеся в пыли, схватила их и, когда голова Пупса поднялась из проема, обрушила на нее. Пупс вскрикнул и глухо ударился об пол.

Опасливо поглядывая на Пупса, Ленка спустилась по лестнице. Пупс лежал на полу в луже крови, ударившись головой о железный угол плиты. Ленка достала из внутреннего кармана его грязной куртки пачку денег, перехваченную резинкой, и три паспорта. В одном из паспортов рядом с фото было написано «Усиков Александр А…», дальше буквы были чем-то замазаны, во втором – «Василенко Александр А…», а в третьем – «Кремневская Елена Вадимовна».

– Вот гад, наши паспорта заныкал, а говорил, что они потерялись, – Ленка со злостью пнула Пупса ногой в бок.

Затем она пересчитала деньги, найденные у Пупса в кармане.

– Этого бабла мне на всю зиму хватит, и на одежду и на жратву. И Степочке теплую куртку куплю, – Ленка привыкла разговаривать сама с собой вслух.

Ленка, бывшая массажистка, имеющая жилистую силу в руках, вытащила во двор и сбросила в выгребную яму за деревянной уборной сначала Пупса, а потом Усика. Она прикрыла их найденными в сарае кусками рубероида и сверху завалила мусором. Выпал снег и укрыл двух тезок-бомжей белым покрывалом.

Ленка заложила в еще теплую со вчерашнего дня топку плиты дрова, попыталась их разжечь, но они никак не загорались. Когда в коробке осталось всего две спички, она решила поискать бумагу или газеты для растопки. В избе она ничего не нашла и поднялась на чердак. Там она тоже сперва ничего не нашла, потом наклонилась, чтобы поискать под лежанкой, сколоченной из досок. Она нащупала какой-то рычаг и потянула его на себя. Лежанка приподнялись. Под ней лежало несколько стопок картонных, ДВП и бумажных прямоугольников разных размеров. Они были разрисованы красками и карандашами. Взяв несколько прямоугольников, Ленка спустилась по лестнице, подложила их под дрова в плите и подожгла. Дрова разгорелись. Так Ленка разжигала плиту почти всю зиму, пока прямоугольники не закончились.