Время прощаться - Джоди Пиколт Страница 22

— Мистер Стэнхоуп?

Несмотря на глоток виски, голову опять словно в тиски зажало.

— Да.

— Верджил Стэнхоуп?

Когда прошел год, два, потом пять, я стал понимать, что сказанное Донни — правда: стоит появиться призраку, и он остается с полицейским навсегда. Я не смог избавиться от Элис Меткаф. Поэтому я избавился от Верджила Стэнхоупа. По глупости я полагал, что если начать новую жизнь, то можно все начать с чистого листа — без чувства вины, не мучаясь вопросами. Мой отец был военным, мэром небольшого городка, человеком, способным понять многое. Я взял его имя, надеясь, что лучшие черты его характера передадутся и мне. Решил, что смогу из человека, который крупно облажался, превратиться в того, кому люди снова станут доверять.

До этого мгновения никто во мне не сомневался.

— Больше нет, — бормочу я и швыряю трубку.

Стою посреди кабинета, сжимая руками раскалывающуюся голову, но продолжаю слышать этот голос. Продолжаю слышать ее голос, когда возвращаюсь в ванную, достаю из бачка унитаза бутылку виски и, даже допив ее до последней капли, все еще слышу этот голос.

На самом деле я никогда не слышал голоса Элис Меткаф. Когда я обнаружил ее, женщина была без сознания, когда приехал навестить ее в больницу — она уже оттуда сбежала. Но когда я представляю себе женщину, сидящую напротив меня и высказывающую свое мнение обо мне, ее голос звучит как тот, который я только что услышал на другом конце провода.

Мы выехали в заповедник на сообщение о трупе, и звонок первоначально не предвещал ничего подозрительного. В действительности в то утро десять лет назад не было ни одного основания предполагать, что Элис Меткаф и ее дочь исчезли. Они могли отправиться за продуктами, пребывая в блаженном неведении о происходящем в заповеднике. Могли пойти гулять в местный парк. Элис позвонили на сотовый, хотя, по свидетельству Томаса, она никогда не брала с собой телефон. Специфика ее работы — изучение когнитивных способностей слонов — означала, что она временами надолго исчезала в далеких уголках заповедника, чтобы понаблюдать за животными, и частенько, к досаде мужа, брала с собой трехлетнюю дочь.

Я надеялся, что она появится со стаканчиком кофе и с малышкой, жующей бублик, после утренней прогулки в закусочную «Данкин доунатс». Меньше всего мне хотелось, чтобы они находились в заповеднике, когда на свободе разгуливает седьмой слон.

Я не хотел даже позволять себе думать о том, что с ними могло случиться.

За четыре часа осмотра эксперты насобирали десять ящиков улик: шелуху от жмыха, пучки сухой травы, листья, почерневшие то ли от высохших удобрений, то ли от запекшейся крови. Пока они осматривали место происшествия, мы с Гидеоном проводили тело Невви к главным воротам заповедника. Парень двигался медленно, но голос его гремел как барабан. Работая в полиции, я насмотрелся несчастий и не мог сказать: либо его действительно оглушила смерть тещи, либо он достоин «Оскара».

— Примите мои соболезнования, — сказал Донни. — Представляю, как вам тяжело.

Гидеон кивнул и вытер глаза. Он походил на человека, который пережил ад.

— Как давно вы здесь работаете? — спросил Донни.

— С самого открытия. А до этого работал в цирке на юге. Там я и познакомился со своей женой. Невви была моим первым работодателем. — Он запнулся, когда произнес имя погибшей.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы слоны вели себя агрессивно?

— Видел ли я? — переспросил Гидеон. — Разумеется, видел. В цирке. Здесь крайне редко. Могут шлепнуть, если смотритель испугает животное. Однажды одна из наших девочек встревожилась, когда услышала, как звонит сотовый — как каллиопа. Знаете, говорят, что слоны никогда ничего не забывают? Это правда. Но не всегда это к лучшему.

— Значит, существует вероятность того, что нечто расстроило одну из ваших… девочек… и она напала на вашу тещу?

Гидеон опустил взгляд.

— Наверное.

— Не очень-то вы уверенно говорите, — заметил я.

— Невви знала, как обращаться со слонами, — ответил Гидеон. — Она же не глупая зеленая девчонка. Это просто… ужасное стечение обстоятельств.

— А Элис? — поинтересовался я.

— А что Элис?

— Она умеет вести себя со слонами?

— Лучше Элис, как по мне, слонов никто не понимает.

— Вы вчера вечером ее видели?

Он взглянул на Донни, потом на меня.

— Не для протокола… — ответил он. — Она пришла ко мне за помощью.

— Из-за проблем в заповеднике?

— Нет, из-за Томаса. Когда заповедник стал приносить убытки, он изменился. У него часто менялось настроение. Он становился агрессивным. Все время проводил, запершись в своем кабинете, а вчера вечером он по-настоящему напугал Элис.

Напугал? Слово подействовало на меня, как красная тряпка на быка.

У меня возникло ощущение, что он что-то скрывает. Я не удивился: никто не стал бы выбалтывать семейные тайны начальства, если хотел сохранить работу!

— Она еще что-нибудь говорила? — допытывался Донни.

— Она упомянула о том, что хотела бы отвезти Дженну в безопасное место.

— Похоже, она вам доверяет, — сказал Донни. — А как к этому относится ваша жена?

— Моя жена умерла, — отвечает Гидеон. — Невви — единственное, что у меня есть… было…

Я остановился, когда мы подошли к огромному сараю. Пять слонов томились в заточении, толпились, похожие на грозовые тучи; от их негромкого ропота у нас под ногами дрожала земля. Меня охватило совершенно жуткое чувство, что они понимают каждое произнесенное нами слово.

Мне вспомнился Томас Меткаф.

Донни повернулся к Гидеону.

— Кто, по вашему мнению, мог желать Невви зла? Из людей?

— Слоны — дикие животные. Они не домашние любимцы. Что угодно могло произойти.

Гидеон протянул руку к металлическим прутьям забора, когда одна из слоних просунула через них свой хобот. Она понюхала его пальцы, потом подняла камень и швырнула мне в голову.

Донни засмеялся.

— Верджил, только посмотри! Ты ей не нравишься.

— Их нужно кормить.

Гидеон скользнул за заграждение, и слоны затрубили, понимая, что сейчас последует.

Донни пожал плечами и продолжил путь. Интересно, я один заметил, что Гидеон так и не ответил на заданный вопрос?

— Абби, уходите! — кричу я. По крайней мере, мне кажется, что я кричу, потому что язык мой раз в десять увеличился в размере. — Я же сказал вам, что не пью.

Формально именно сейчас я не пью. Я уже пьян.

Но хозяйка продолжает стучать, а может, это отбойный молоток? Что бы то ни было, стук не прекращается, поэтому я с трудом поднимаюсь с пола, где, по всей видимости, и отъехал, и рывком открываю дверь в кабинет.