На пороге чудес - Энн Пэтчетт Страница 22

Вот и сейчас она протянула консьержу письмо.

Он взял его с широчайшей улыбкой и энергичными кивками.

— Бовендер, — четко и внятно произнесла Марина.

— Бовендер! — повторил он.

Она решила, что сочинит следующее послание на португальском и завтра вручит ему.

Лучше всего, если она сумеет объяснить, что ей требуется, консьержу, а также мифическим Бовендерам…

Все, что делала Марина — гуляла у реки, блуждала по городу в надежде, что чудо приведет ее к доктору Свенсон, — часто сопровождалось яростным ливнем. Он обрушивался неожиданно, буквально с ясного неба и превращал улицы в бурные реки, где бредешь по щиколотку в воде. Люди спокойно прятались от дождя, прижимались спиной к стенам домов, вставали под всевозможные козырьки и крыши и ждали, когда можно будет идти дальше. Несколько раз в день она мысленно благодарила Родриго за то, что он заставил ее купить дождевую накидку.

Конечно, иногда не спасали ни накидка, ни карнизы, и дождь вынуждал Марину мчаться в шлепанцах к отелю, и каждая капля жалила ее спину, подобно шмелю. Защитный крем смешивался с жидкостью от насекомых, и когда Марина вытирала мокрое лицо, вся эти химия жгла ей глаза так, что они едва не слепли…

В своем номере она принимала душ, вытиралась и раскрывала роман Генри Джеймса либо читала про репродуктивную эндокринологию в племени лакаши.

Когда-то Андерс пытался ей объяснить (тогда она слушала вполуха), что племя лакаши живет где-то в дебрях Амазонии и что женщины рожают там здоровых детей до семидесяти лет. Конечно, их точный возраст никто не знал, но факт остается фактом: старухи рожали детей. Детородный возраст у женщин лакаши на тридцать лет дольше, чем в соседних племенах. Семьи, где живут пять поколений, — обычное дело. Не считая того, что можно назвать повышенным износом, их здоровье не хуже, чем у ровесниц из других племен. За тридцать пять лет наблюдений родовые дефекты, умственная отсталость, проблемы с костями, зубами, ростом, зрением и весом были у матерей и детей в среднем такими же, как в соседних племенах.

Марина перевернулась на спину и держала журнал на весу.

«За тридцать пять лет наблюдений?»

Значит ли это, что доктор Свенсон преподавала с полной нагрузкой в медицинской школе и одновременно изучала в Бразилии племя лакаши?

Конечно, кто знает, что она делала по выходным, в весенние каникулы или в День благодарения?!

Возможно, все эти годы она летала в Манаус, нанимала лодку, плыла по реке в какой-то из ее притоков. Напиши об этом кто-нибудь другой, Марина наверняка сочла бы эту статью амбициозной пустышкой, но доктор Свенсон всегда отличалась неиссякаемой энергией, выходящей за рамки понимания. Если бы кто-то сказал Марине в те годы, когда она одолевала курс за курсом медицину, что доктор Свенсон регулярно летала в Бразилию для сбора данных, она бы не удивилась.

В самом деле: в статью, которую она сейчас читала, были включены результаты из диссертации по этноботанике, за которую ей в Гарварде была присуждена докторская степень.

Оказывается, Марина очень многого не знала о докторе Свенсон.

Когда дождь был сильный и застигал ее далеко от отеля, Марина заходила в интернет-кафе, платила пять долларов и искала информацию о докторе Свенсон или загадочном племени. Как-то раз она сидела за компьютером, стараясь, чтобы капли с волос не падали на клавиатуру, и внезапно наткнулась в Гугле на краткие сведения об Энник Свенсон: темы ее лекций, участие в медицинских конференциях, труды (в основном по гинекологической хирургии). А еще нашла несколько нудных постингов студентов-медиков с жалобами на то, что лекции доктора Свенсон и, вероятно, все другие их занятия немыслимо трудные…

Большинство упоминаний о лакаши относились к статье в «Медицинском журнале Новой Англии», хотя об этом племени писал и знаменитый гарвардский этноботаник Мартин Рапп, первым обнаруживший лакаши в 1960 году, во время экспедиции по сбору растений. Впрочем, его интерес к племени ограничивался видами грибов, которые они использовали в пищу. Там была и его единственная фотография: очень худой, загорелый, светловолосый мужчина с прямым английским носом, возвышающийся на целую голову над окружавшими его туземцами. Все они держали в руках грибы.

Марина прочла все, что смогла найти о докторе Раппе и лакаши, надеясь обнаружить хоть какую-то подсказку о месте, где живет это племя, но все ограничивалось словами «в среднем течении Амазонки».

Вероятно, доктор Свенсон как-то ухитрилась не пустить в Интернет информацию о лакаши.

— Скажи, нашелся твой чемодан или нет? — первое, о чем спросил ее мистер Фокс. Проблемы с багажом Марины интересовали его больше, чем ее успехи в поиске доктора Свенсон или мифических Бовендеров.

— Кажется, код аэропорта в Манаусе — MAO, а в Мадриде — MAD. Вероятно, когда чемоданов много, «O» воспринимается сортировщиком как «D», и чемодан летит в Испанию.

— Я пришлю тебе другой телефон, — сказал мистер Фокс. — Сегодня закажу, а завтра отправлю. Еще у тебя заканчивается лариам. И вообще, составь список всего, что тебе нужно.

— Ничего мне не нужно, — ответила она и взглянула на пятна от укусов насекомых на руках и ногах, твердые красные бугорки, которые так и хочется разодрать ногтями. — Ничего. Как только ты вышлешь мне телефон, в ту же секунду найдется мой чемодан, и у меня окажутся два сотовых.

— Пускай будут два. Отдашь один из них доктору Свенсон. Может, она хоть кому-то будет регулярно звонить.

Говоря по правде, Марина наслаждалась тем, что у нее нет телефона.

В бытность свою интерном она начинала с пейджера, потом пользовалась сотовым, который превратился в «блэкберри».

В Манаусе ее захлестнуло неописуемое ощущение свободы. Она бродила по чужому и странному городу, сознавая, что недостижима ни для кого.

— Кстати, о докторе Свенсон — я читаю о племени лакаши.

— Молодец. Всегда полезно прочесть что-либо о людях, прежде чем ты встретишься с ними, — похвалил ее мистер Фокс.

— Интересная статья. Вот только в ней — ни единого указания на то, где живет племя.

— Доктор Свенсон не намерена раскрывать свои секреты.

— Что же в этом секретного? Понимает ли она сама? Лакаши явно не понимают. Не знаю, насколько примитивны их женщины. Если бы они поняли, благодаря чему они сохраняют способность к деторождению до глубокой старости, они бы немедленно перестали это делать.

Мистер Фокс долго молчал. Марина ждала.

— Ты все знаешь и не хочешь мне говорить? — засмеялась она.

Наверняка в это время в его кабинет вошла секретарша, очень серьезная миссис Данавей, и мистер Фокс не хотел говорить при ней.

— Желание тут ни при чем, — наконец ответил мистер Фокс.

Разговаривая, Марина расслабилась и легла поперек кровати, но тут села от удивления: