В поисках дракона - Виктор Кадыров Страница 22

Виктор стоял на краю колодца в котловане и, в который раз, удивлялся упорству Амана и его людей. Колодец углубился метра на три. Было страшно смотреть в его сумеречную глубину. Туда не заглядывало солнце. Внешние грани разлома, постепенно сужаясь, наконец полностью сомкнулись. Колодец теперь шел в толще скального массива. Когда-то, очень давно, в колодец водопадом низвергался речной поток и скрывался под землей. Стены его были промыты водой. Ширина колодца сузилась до трех метров. Внизу копошились люди.

Стоящий рядом с Виктором Аман рассказывал:

– Глина с камнями закончилась и пошел булыжник. Чистый, промытый. Как будто наваленный специально. Попадаются, конечно, огромные глыбы, но мы к ним уже привыкли. Разобьем перфоратором на части и веревкой вытаскиваем наверх.

– Ты же говорил, что пройдешь три метра – и все? – напомнил ему Виктор.

– На геофизическом рисунке металлическое тело обозначено на глубине 28–30 метров. Осталось еще метра четыре, максимум пять, и я его достигну. Я говорил, что до зоны затухания сигнала 26 метров. И действительно, на этой глубине колодец забит лессом и камнями. Сейчас мы работаем в этой зоне. Такой материал может вызвать затухание сигнала, но, на самом дне колодца, должен быть клад. Его завалили…

– А вдруг его там не окажется? – мягко спросил Виктор.

– Этого не может быть, – устало возразил кладоискатель. – Это единственное место, которое полностью совпадает с легендой и картой.

– Но на карте написано: «Ущелье Кутурга». До него отсюда километров двадцать на запад.

– А бык? Ведь Успенский нашел жертвенного быка, – не сдавался Аман. – Осталось пройти метра четыре, и мы ответим на все вопросы. Сейчас идет ил с камнями, и в этом иле мы обнаружили осколки керамического сосуда. Откуда мог взяться на такой глубине средневековый сосуд?

– Может быть, у геофизиков на разрезе зафиксирована пещера, в которую спускался Василий Филипенко? – Вместо ответа спросил Виктор. – Мы с Сергеем думаем, что зона затухания – это последний завальный зал пещеры. Он как раз расположен на такой глубине.

– Я все же думаю, что он в стороне. Хотя недавно мы вскрыли северо-западную боковую щель, которая, видимо, сообщается с пещерой. Из нее доносится шум подземной реки. К сожалению, трещина слишком узкая, чтобы в нее протиснуться. Нет, я буду идти до конца. Еще две недели – и баста! Мы на дне колодца.

– Один знакомый Василия Плоских – экстрасенс утверждает, что в этой пещере вход в какое-то мистическое царство, – говоря это, Виктор чувствовал, что несет абсолютную чушь. При свете дня все эзотерические фантазии превращались в простую сказку, «страшилку» для детей. – Вы ощущаете что-нибудь необычное во время работы?

– Бывает, что ребятам чудится, что кто-то наблюдает за ними. Будто стоит за спиной. Но это просто страх. Колодец ведь глубокий. Клаустрофобия – болезнь замкнутого пространства. Вокруг только скалы – они давят и над головой нависает масса в тысячу тонн – все это действует на нервы.

– И в самом деле, Аман, у тебя такой ненадежный крепеж! Вдруг одна из подпорок не выдержит? Или случится небольшое землетрясение? Ребята могут погибнуть. Северная стена рухнет в колодец…

– Все будет хорошо, – поспешно сказал Аман. – У меня все рассчитано. Подпорки я сам ставил.

– Мне страшно смотреть на эти подпорки. Они словно спички. Ведь твои щиты держат многотонные массы камней.

Аман пожал плечами. Видно было, что он не хотелпродолжать разговор на эту тему.

– Не бойся, Виктор, – произнес кладоискатель, помолчав немного. – Две недели – и конец всем страхам. Расскажи лучше, как дела в Бишкеке?

– Дела как сажа бела, – пошутил Виктор. – Каждый день отключают свет – невозможно работать. По шесть часов нет электричества, куда это годится? В последнее время отключения увеличили до восьми часов, собираются продлить до десяти. Недавно губернаторы областей выступали. Такое впечатление, что они стремятся друг друга перещеголять. Один говорит, что отключит свет на восемь часов, другой – на десять, третий – на двенадцать, словно у них цель вообще отключить энергию. Так ведь они поставлены, чтобы поднимать экономику в своих областях. А какая экономика без электричества? Ни один из них не сказал: «Я не буду отключать! Я не допущу развала экономики. Я буду платить двойной тариф, дайте мне энергию!» А так, гори все синим пламенем, главное – отчитаться, что ты выполнил указание сверху. Недавно я был в Иссык-Ате. У них своя маленькая ГЭС. Так ее тоже заставляют выключать! Мало ли, что вода есть, у нас веерное отключение, будьте добры, и вы вырубайте ГЭС. А им, чтобы по новой запуститься, два часа надо! И это не единичный случай! Такое впечатление, что кому-то надо развалить все хозяйство республики. Так что, Аман, чем дальше, тем хуже. Ходят слухи, что криминал подался в депутаты. А у них как разборки, так друг друга стреляют. То одного убьют, то другого. Народ шутит, что чем больше «замочат», тем меньше криминала останется. Кстати и твоего знакомого, Юсуфа, убили. Расстреляли из автоматов. И что ты думаешь, что-то изменилось? Нет, сейчас какой-то новый «авторитет» «держит» Иссык-Куль.

– Знаю, – мрачно отозвался Аман. – Говорят, что только ставки повысились.

– Вот ты, Аман, думаешь, что найдешь свои сокровища и поможешь Кыргызстану. Ну сколько золота ты откопаешь? Сто килограммов, двести или тонну? Пусть даже десять тонн. Это где-то 20 миллионов долларов, пусть даже 40 – всё же исторические ценности.

– Я рассчитываю продавать сокровища на аукционах. Может, даже на миллиард долларов клад потянет, – отозвался Аман.

– Представь себе, Аман, сейчас больше миллиона киргизов работает в России. Многие трудятся в Казахстане, по заграницам масса людей работает. Перспектив-то у нас на родине мало осталось. Так вот, гастарбайтеры в год присылают около двух миллиардов долларов в нашу страну. И что – что-то меняется у нас? Да, только в худшую сторону. А какие деньги испаряются, словно ветер, в разных проектах и грантах? И твои сокровища канут, не оставив следа. Разворуют либо ограбят тебя.

– Я так не думаю, – решительно заявил Аман. – Если ни во что не верить, как тогда жить? Мое дело – найти клад и честно его поделить. По закону, 50 процентов государство обязано выплатить нашедшему клад. Покрою все свои долги, раздам проценты, которые обещал: компаньонам, губернатору, сельчанам, друзьям. Думаю, и мне что-то останется. Жена моя тоже в Москву подалась. Работает где-то, дети у матери моей живут. Понимаешь, Виктор, я обязан найти этот клад! Иначе нельзя. Все поставлено на карту! Аллах не допустит, чтобы золота здесь не было! Подожди еще две-три недели и все будет так, как говорю я!

Виктор вспомнил недавний сон и в памяти всплыли слова барона Унгерна: «Дракон цепко держит Амана и не выпустит его никогда!» Неужели из этого лабиринта поисков нет выхода? Сможет ли Аман победить своего дракона? Или дракон восторжествует?