Путь Мури - Илья Бояшов Страница 22

И шейх Абдулла Надари Ак-Саид ибн Халим, смирив гордыню, возвратился в свой дворец и три дня и три ночи не выходил из мечети, проводя время в неусыпных молитвах, а когда появился в кругу фото – и кинокамер, то вновь потряс родственников и конструкторов известием о своем непоколебимом решении.

Урюпинский гусь продолжал потрясать совершенно иных специалистов. Уже через полгода после того, как Тимошу поместили в специально подготовленное помещение, в котором озонировался воздух, было полно солнечного света и первосортного модифицированного пшеничного зерна с витаминами А, В и С, он без особого труда производил операции с десятизначными цифрами. Дальнейшему продвижению мешала самая простая причина – генералам приходилось выслушивать каждый ответ в течение суток. Сам гусь, несмотря на обильную кормежку, дошел до такого утомления, что потерял голос.

«Существует иной, не менее значимый путь, известный со времен оно всем йогам и гуру. Его певцами были Будда и Рамакришна, Гете и Толстой. Этот Путь – духовный подъем, который не может не иметь и определенной задачи, – вещал Пит Стаут с трибуны съезда уфологов и парапсихологов в Осло (февраль 1993 года). – Человек сливается с Богом – вот венец самой длинной дороги! Я бы поставил вопрос еще глубже: а способно ли другое существо, кроме homosapiens, пройти этот самый «внутренний путь познания»? И отвечаю – способно…

Гусь Тимоша, дельфиниха Тони – вот ответ, который в скором времени будет экспериментально подтвержден. Должен признаться, он бы мог быть подтвержден еще быстрее, если б не упрямство и подозрительность этих проклятых русских. Господа, мне помешала политика! Но что касается Чикагского дельфинария – я думаю, он не обманет ожиданий… Meliora spero! [10]»

На горной баварской дороге разыгралась метель. В «фольксвагене», у которого заглох мотор, маялась молоденькая студентка. Разумеется, в ее сумочке валялись совершенно никчемные сувенирчики, все эти крохотные пушистые белки и мыши, пакетик с веселящими таблетками, пудра, помада и так и не пригодившийся до сего времени, но вот уже два года хранимый презерватив. Но самую нужную в данных обстоятельствах вещь она беспечно оставила в общежитии. Глупышка еще раз вытряхнула содержимое сумочки на сиденье рядом с собой – однако мобильный телефон не мог появиться из ниоткуда. Единственным утешением послужила выкатившаяся подушечка мятной жевательной резинки.

Машина между тем остывала. Ноги в туфлях уже замерзли. Легкомысленно надетые чулки и платье, чуть только прикрывавшее задик, также быстро предали ее. «Мамочка! – пискнула девица то, что неминуемо должна была пропищать, когда снежный порыв залепил лобовое стекло. – Милая моя мамочка!» Слизывая мелкие слезинки, студентка уставилась в белое безнадежное стекло. Никаким «дворникам» уже не под силу было соскрести всю эту налипшую груду. «Мамочка!» – еще раз взмолилась она.

В это время ей почудилось какое-то странное царапанье. Девчонка настолько перепугалась, что открыла дверцу – и тут же нечто снежное, залепленное, с поседевшими усами прыгнуло ей на колени. «Кот!» – взвизгнула она. В свою очередь, Мури, стоило ему лишь втянуть в себя воздух, пропитанный косметикой и слезами, тотчас убедился, с кем имеет дело. Студентка не смела и пикнуть, когда Мури принялся ворочаться на ее коленях. Наконец он улегся. А метель усилилась. Еще раз перерыв всю сумочку и безуспешно попытавшись завести мотор, девица впала в настоящую панику. Психоз снабдил ее прежде немыслимым слухом. Теперь в шуме ветра студентка расслышала постороннее завывание. Скинув с колен пригревшегося было гостя, раздетая, обезумевшая, она схватила сумочку и выскочила во мрак кромешный. И, как оказалось, вовремя. Совершенно неожиданно на пустой дороге показался старый скрипучий грузовичок. Он провизжал всеми своими колесами, милосердно остановившись прямо перед носом девчонки.

Уже одного вида этой развалюхи и надсадного скрипа ее тормозов было достаточно, чтобы самым решительным образом отказаться от услуг ее владельца. Но страх девицы возвысился над остатками разума. Студентка вцепилась в распахнувшуюся дверь, готовая безоговорочно вскарабкаться в кабину к самому дьяволу.

«Какое вероломство! – мяукнул Мури, оставленный в замерзающем салоне вместе с вываленной на сиденье чепухой. – Как она посмела забыть меня?» Он катапультировался из обреченного «фольксвагена» и впереди девицы оказался на протертом сиденье рядом с невидимым в темноте шофером.

– Этот чертенок не с вами? – спросил водитель.

– Нет, – отвечала девица, решительно спихивая Мури и забираясь сама. – Приблудился неизвестно откуда.

– Все равно не помешает, – неожиданно решил шофер. – Вам далеко?

– Мой городок милях в пятнадцати, – заерзала она на сиденье.

– Нет проблем! – поспешил успокоить ее спаситель.

Проворно угнездившись в тепле, девушка наконец-то принюхалась и присмотрелась.

Тревога тотчас отразилась на ее лице, ибо всю кабину пропитал нехороший запах. Кроме того, едва уместившийся в низкой кабинке огромный черноволосый мужчина, разговаривающий с заметным акцентом, зародил в ней беспокойство. Однако грузовик уже тронулся. «Не волнуйтесь, фрейлен, я никуда не сверну!» – пообещал шофер, поглаживая усы и еще больше подстегнув своим заявлением утихнувшую было девичью панику. Схватившись за руль, он запел странную песню:

Довольно я в Австрии пожил!

Пора махнуть на Восток.

Через Мюнхен и через Берлин.

Вот только деньжат соберу!

Кот, согнанный вниз, к педалям, сразу узнал сараевского сборщика трупов. А перетрусившая девица неожиданно заявила усачу:

– Напрасно вы не обращаете на кота внимания. Я слышала массу всяких историй о том, как эти животные в машине неожиданно бросаются под ноги или на лобовое стекло и являются причинами многих аварий… Не знаю, откуда он свалился на мою голову, – постукивая зубками, добавила она, окончательно открещиваясь от пришельца.

– Успокойтесь, фрейлен! – отвечал Геркулес. – Кот не займет много места, да и вряд ли отважится сунуться под мою ногу. В противном случае, я просто его раздавлю…

Грузовичок здорово крутануло на обледеневшей дороге – однако сапог великана хладнокровно повелевал тормозом. Под отчаянный и запоздалый визг пассажирки очередная пропасть осталась по левому борту.

– Мой городок совсем недалеко, – вновь принялась твердить девица. – Только умоляю вас – потише!

– Да не пугайтесь вы! – рассмеялся шофер. – Если ваш город по дороге, значит, минутное дело – вскоре запрыгнете на свое крылечко.

Однако он послушно сбавил скорость, и здесь девчонка неожиданно для себя самой выложила ему как на духу, что обучается в колледже, который находится в пятидесяти милях от родного дома, и вот, на выходных, собралась к родителям…

– Сегодня мой путь был таким ужасным! – пожаловалась она.

– Это не путь! – успокоил ее шофер. – Пятьдесят миль от дверей колледжа до уютной спаленки, в которую мама приносит по утрам теплое молоко?! Это даже не путешествие!