Формула Бога - Жозе Родригеш Душ Сантуш Страница 22

Ариана Пакраван ждала Томаша Норонью у выхода из зала прилета пассажиров в здании старого международного аэропорта Мехрабад. В первый момент он несколько растерялся, пытаясь найти глазами знакомое лицо в толпе женщин в черных и цветастых чадрах. Наконец Ариана сама подошла к нему на расстояние вытянутой руки и легко дотронулась до его плеча. Не так уж просто было ему узнать недавнюю знакомую, столь разительно отличалась стоявшая перед ним иранка, закутанная в зеленое покрывало, от изысканной женщины, с которой неделю назад ему довелось отобедать в Каире.

— Salam, профессор, — приветствовала она Норонью чувственным голосом и добавила: — Khosh amadin!

— О, Ариана, здравствуйте. Как поживаете?

Португалец пребывал в легком замешательстве, не зная, следует ли ему наклониться к ней и поцеловать, или же в этой стране строгих правил и суровых обычаев принята какая-то иная форма приветствия. Из затруднительного положения его вывела сама иранка, просто протянув ему руку.

— Как вы долетели?

— Лучше не бывает, — ответил Томаш и тут же, сделав страшные глаза, поспешил уточнить: — Но каждый раз, когда самолет попадал в турбулентность, у меня душа с телом расставалась. А во всем остальном полет прошел замечательно.

Ариана рассмеялась.

— Вы боитесь летать, да?

— Не то чтобы боюсь, скорее… опасаюсь. — На лице его промелькнула улыбка. — Видите ли, всю жизнь меня донимает мама, панически боящаяся поездок, и видно, мне это передалось. Или я унаследовал у нее этот ген.

Иранка осмотрела его, задержав взгляд на рюкзаке, перекинутом через плечо, и убедилась, что за ним не следует носильщик с чемоданами.

— У вас нет багажа?

— Нет. Я путешествую налегке.

— Хорошо. Тогда пойдемте.

Они вышли из здания аэровокзала, и женщина направилась к концу длинной очереди, стоявшей на тротуаре у проезжей части. Впереди, где начиналась очередь, Томаш увидел оранжевого цвета автомобили, в которые садились пассажиры.

— Мы поедем на такси?

— Да.

— У вас нет машины?

— Профессор, мы с вами в Иране, — сказала она с улыбкой. — Женщина за рулем здесь смотрится слишком экзотично.

Они сели на заднее сиденье ветхого «пайкана», и Ариана, подавшись вперед, сказала водителю:

— Lotfan, man о bebarin be hotel Simorgh.

— Bale.

Из сказанного Томаш понял только слово «отель».

— Как называется гостиница?

— «Симорг», самая лучшая наша гостиница, — пояснила Ариана.

Таксист обернулся назад к пассажирам:

— Darbast mikhayin?

— Bale, — ответила ему женщина.

Томаша заинтересовал вопрос водителя.

— Что он хотел от нас?

— Он спросил, Желаем ли мы ехать в такси одни.

— Как это?

— У нас принято подбирать по дороге других пассажиров. И если мы хотим ехать в машине одни, без попутчиков, таксисту надо компенсировать разницу, доплатить за упущенную выгоду, то есть за пассажиров, которых он мог бы подсадить.

— А-а-а. И что вы ему ответили?

— Я ответила «да».

Ариана откинула покрывало, и глазам португальца предстали совершенные черты ослепительно прекрасного лица. Память его, понял он в тот миг, была бессильна воссоздать портрет этой женщины во всей ее экзотической красоте — с чувственными устами, медовыми очами, бархатно-нежной белой кожей. Чувствуя, что выглядит дураком, профессор заставил себя отвернуться к окну.

Перед ним были запруженные автомобилями улицы Тегерана. Нагромождение зданий уходило за горизонт. Взора город не радовал. Бестолково-беспорядочный и серый, он казался бетонной чащобой, над которой зависла маслянистая, грязно-бурая масса. Вдалеке, возвышаясь надо всем этим, парили, словно озаренные солнцем облака, очертания белоснежной гряды, которая привлекла внимание Томаша.

— Это Полярная звезда Тегерана, — объяснила Ариана, будто отвечая на его немой вопрос и забавляясь удивлением. — Так мы называем горы Эльбурса. — Она тоже посмотрела в сторону видневшейся вдали горной цепи. — Они простираются к северу от города и всегда, даже летом сверкают своими снежными шапками. Если теряемся в незнакомом районе, мы обычно ищем над крышами домов эти заснеженные пики и, найдя их, можем сориентироваться.

— Но их так плохо видно…

— Это из-за смога. Загрязнение здесь просто ужасающее, видите? Хуже, чем в Каире. Хотя горы Эльбурса довольно высокие и находятся в относительной близости, порой их бывает почти не видно.

— То, что они высокие, не вызывает сомнения.

— Высочайшая их вершина — потухший вулкан Демавенд, вон он, правее, — показала Ариана. — Более пяти тысяч метров и…

— Берегитесь! — крикнул шофер.

Внезапно вынырнув как раз откуда-то справа, им навстречу стремительно летела белая легковушка. Столкновения, казалось, было не миновать, но таксист резко вывернул влево, с трудом увернувшись от бешено сигналившего автомобиля.

— Что такое? — обеспокоенно спросила Ариана.

Португалец с облегчением вздохнул.