С любовью из Новой Атланты! - Ринат Губайдуллин Страница 22

Я закидываю табку Виагры, иду пока в душик, чтобы там все ну подействовало. Возвращаюсь к ней. Мы, короче, ебемся с горем пополам, потому что периодически на пол шестого из-за этой хуйни. Ну, потом лежим. А я ей сразу сказал: “Ну ты понимаешь, ты сейчас хочешь трахаться до последнего, ну а я же съебусь”. Она говорит, я понимаю, типа ладно. Сидим разговариваем. И тут начинается пиздец. Она говорит: “Слушай, а почему ты не можешь быть моим?” Я такой: “Что? Что, прости?” Она говорит: “Я хочу… ну, чтобы ты был со мной”. Я такой: “Что?” Она говорит: “Почему ты не хочешь отношений?”. Я говорю: “Ну, типа, потому что я хочу трахать других баб. Нахуй меня обременять сейчас себя кем-то?” И она говорит: “Ты просто еще не понял, между нами связь”. Я говорю: “Не понял! Я ваще ниче не понял”. Она говорит: “Ты можешь трахать других баб, просто будь моим. Потом все равно натрахаешься, будешь только со мной”. А я думаю, тебе 22 года, блять, ты че видела в жизни нахуй? Ну тебе говорят прямо “я съебусь” – нахуй ты продолжаешь? И, оказывается, это пиздешь был, что она про нас не знала, что не видела. А я все, лежу и думаю: “Ну что мне щас делать?”. Я начал собираться, хочу уйти, а она стоит в коридоре и говорит: “Ты не понял еще, связь, ты поймешь это чуть позже”. Говорит “давай, будь моим” и все такое, будем встречаться, сосаться, трахаться, будет классно. А я боюсь ее трогать, потому что я вижу, что она ебнутая. И еще то, что я с ней ебался, если я ей не дай бог как-нибудь двину, синяк оставлю, она скажет, он меня изнасиловал. Ну мало ли, вот у нее хватит мозгов – она ебнутая. Я в итоге сидел слушал ее часа четыре. Потом я ей говорю: “Ну все, пока”. Хоп, выбежал, быстро съебался. А я уебаный, пиздец. Мне кажется, что одна нога короче другой.

А время уже день, солнечно. Но самое хуевое, что мы все жили в центре, и там было много народу, мне ехать на метро. У меня ни связи, нихуя. Я доезжаю до дома. Рита открывает дверь, пацаны меня видят и говорят, что пиздец. Я встречаю Артура. Вижу его и понимаю, что я выгляжу также, как он, и это пиздец. Он такой: “Бля, ну я еще не спал, типа”. Но я думаю: “Щас протяну, спать не буду и под вечер усну”. Думал, буду засыпать – ебану еще, просто чтобы дотянуть до вечера. В итоге мы ходим по квартире, жрать не можем, естественно. Если будешь жрать – будешь блевать. Ты просто не можешь в себя запихнуть. Я всем рассказываю, какая ебанутая баба попалась, ахаха.

Потом приходит в гости мальчик-инвалид со своей мамой и отчимом к нам в гости. А они очень продвинутые, знают, что мы долбим. Что мы курим. А мальчик-инвалид он с дредами, с татухой уже. Его маман вообще пиздатая женщина, она на меня смотрит и говорит: “Оооо, все понятно!”. Я говорю: “Я ваще объебался, пиздец”, она говорит: “Ну, бывает!”. И мы, такие, думаем: “Бля, надо как-то протянуть”. Начинаем с ними общаться и так охуенно пообщались, понимаем, что спать не хотим. Гостей проводили и Турик говорит – ВСЕ, ко мне в комнату не заходить, я спать нахуй. Мы с ним еще пива набухались, пиздец. Я, говорит, под пивом ща усну за 10 минут без проблем, ложится спать. Я тоже ложусь, и у меня мурашки каждые 2 минуты. Я такой лежу и понимаю, бляяя точно не усну. Я всю ночь не спал. Встаю, меня ебашит. Вижу с утра Артура Матура, спрашиваю Ты хоть чуть-чуть спал? Он говорит – нихуя. Мы такие, че за дела? Это уже третий день, грубо говоря, как мы мет долбим. Я подхожу к зеркалу, и у меня вот такие же пешки, синяки, и Турик такой же. Мы в себя запихнули через силу бульончик. Думали, ну седня точно уснем, всего же грамм снюхали.

И мы, короче, опять ходим, не можем уснуть, но надеемся, что сегодня вырубимся, потому что тело уже не может, ваще сил нет. Вот, играем на гитаре, как-то выживаем этот день. Спать вообще не хочется. Мы опять ложимся, у меня мурашки. Я корешу Игоряну говорю: “Дай мне афобазол. У тебя же было. Хоть какой-то “транки”. Он мне дает, я выпиваю 8 штук. Потому что я прочитал – максимум что будет от передоза это типа тебе двигаться не захочется. И надо просто кофеина выпить. Я сожрал 8, и от этого у меня опять мурашки начали ебашить. Я ложусь спать, пытаюсь уснуть. Меня выключает на 10 минут. Я просыпаюсь, как будто спал 10 часов. Я такой, блять, как мне быть. В телефоне позалипал, выхожу. Турик то же в ахуе, говорит я ваще не хочу спать. Мы уже сами угораем, пацаны угорают. Пацаны говорят: “Вы, блять, ПОДОХНЕТЕ! Ну, вы не спите и от того, что не спите и не жрете – подохнете! Вы себя видели нет? Мы смотрим на вас каждый день, мы в ахуе просто”. И самый прикол, все эти дни хуй – вот такой, и ссать больно. И мы вот ходили, блять, че делать. Артур говорит, а вдруг мы такими останемся? Я говорю, не может такого быть. Прошла ночь и приехала травка. Слава богу. Мы тогда до этого ее не вырубали. Ее не было у барыги. Приехала травка, и мы вечером в жопу просто накурились, вот прям пиздец и только тогда, короче, уснули. Просыпаемся на утро, ну как на утро, мы проспали – ебнешься. В ахуе просто. Декабрь. Я говорю, давай узнаем. С нами долбила девочка, которая все привезла. У нее та же самая проблема была. Я говорю давай узнаем, что это, она стопудово знает. Мы звоним ей, и она говорит, типа, это оказался не амфетамин, а основа, которую надо бадяжить, чтобы получился амфетамин. Там, по идее, одной дороги должно было хватить чтоб ты сутки ебашил, как проклятый. А мы ебашили, как обычный амфетос. А он еще сильно жесткий был, пиздец. Каждый раз слезы хуярят. И это был пиздец. Когда мы это переживали, мы сами угорали над этим. Типа, садимся и я говорю: “Матур, мы че, сдохнем?” А он: “Да, походу”.