Девять жизней Роуз Наполитано - Донна Фрейтас Страница 22

– Мне повезло, что мы с Хави мыслили одинаково. Знаю, должно быть, очень трудно принять такое решение в одиночку. Это так смело с твоей стороны.

Я зашагала дальше.

– Не уверена, что смелость – это хорошо. Из-за своей смелости я развелась. Из-за смелости я осталась одна. Из-за смелости мой муж… – я помедлила и перефразировала: – Бывший муж живет с другой женщиной, которая, наверное, вот-вот забеременеет. Или уже беременна.

– Роуз, со временем все это покажется таким далеким. – Голос Фрэнки звучал громче, набирая силу. – Я еще кое-что не сказала, а между тем тебе нужно это услышать больше всего: теперь, когда мы с Хави больше не можем иметь детей, это такое облегчение! Мы любим нашу жизнь. Рождение детей – прекрасный выбор для кого-то, возможно для большинства, но их отсутствие тоже замечательно, даже если все вокруг сомневаются в твоем решении. Уверена, и в твоей жизни наступит момент, когда ты испытаешь то же облегчение, что и я. Хотелось бы мне взять и перенести тебя туда, вжух – и готово!

– И мне, Фрэнки, – улыбнулась я.

– Я люблю тебя, милая, – ответила она.

Фрэнки часто говорила, что любит меня, оживляя наши разговоры словами о своей любви ко мне, к жизни, к миру, к Хави и ее работе. Любовь Фрэнки тянулась ко мне из-за океана, сочилась из телефона, и я старалась впитать это чувство.

Во время таких ночных разговоров я обнаружила, что мне нравится, как Фрэнки рассказывает о своем творчестве, описывает, что делает и зачем. Когда она говорила о работе, ее голос звучал напевно, становился вдруг мелодичным, в нем сквозила страсть. Ненадолго я забывала о грусти.

Но было в этом нечто такое, что возвращало меня в другие времена моей жизни, времена до Люка, когда я была сама по себе, когда мои интересы и разговоры не вращались вокруг него и того, стоит ли заводить ребенка или как жить дальше после развода. Иногда эти беседы с тетей я представляла как хвост, за который можно ухватиться и перенестись в будущее, где окажется, что прежняя Роуз еще жива во мне, словно давно потерянный друг.

Рассказы Фрэнки о цвете и композиции, мазках кисти и образах обладали способностью снова вытащить эту Роуз наружу и выпустить в жизнь, напоминая ей, что целый мир ждет, когда она будет готова.

Раньше мне нравилось быть одной.

Когда растешь единственным ребенком в семье, привыкаешь играть в одиночестве, есть в одиночестве, гулять в одиночестве. Потом влюбляешься и начинаешь с кем-то жить, выходишь замуж – и это будто отменяет тебя прежнюю, отделяет ее, словно она исчезла. С тех пор как мы с Люком развелись, я возненавидела одиночество, стала его бояться, плакала из-за него, гадала: смогу ли наслаждаться им когда-нибудь вновь? Я так старалась держать себя в руках. Но как только начинала думать, что все в порядке, грусть наваливалась снова.

* * *

Я доедаю последний кусочек торта и смотрю, как входят в кафе люди и выходят группами и поодиночке, унося высокие стаканы с кофе и лакомства в картонных пакетах.

Подходит официантка, бросает взгляд на крошки у меня на тарелке.

– Не хотите еще кусочек?

Острые желания, прежде редкие и мимолетные, стали посещать меня все чаще и чаще.

– Хочу.

Хочу! Я буду есть торт! Лечебный постразводный торт. Больше, больше торта!

– Вам он на пользу, – говорит она и направляется к симпатичной витрине с десертами.

На пользу!

Я откладываю книгу и беру телефон. Набираю номер, раздается два гудка.

– Роуз! – Мама всегда радуется, если я звоню первой. Обычно она сама меня набирает.

– Привет, мама.

– У тебя все в порядке? – Ее голос становится очень встревоженным.

Я уже привыкла к этому ее тону «Ужасно волнуюсь за Роуз».

– Да, все хорошо. Неужели я не могу позвонить просто так?

– Конечно, можешь, – отвечает мама. – Но обычно не звонишь.

Возвращается официантка и пододвигает мне тарелку. Улыбаюсь и киваю. Кусок торта в два раза больше предыдущего.

– Может, стоит попробовать звонить тебе почаще…

– Я бы этого очень хотела.

– Прости, что не звоню.

Наступает долгое молчание.

– Звучит, будто у тебя все хорошо, Роуз.

– А ты будто сомневаешься, мама.

– Нет, – быстро говорит она. И добавляет: – Давно я не слышала, что с тобой все в порядке.

– У меня все хорошо, мам. – Я откусываю большой кусок торта, жую и проглатываю, подцепляю вилкой еще один, надкусываю и с набитым ртом говорю: – Я ем вкусный торт!

Мама смеется, легко и звонко.

– Торты идут душе на пользу. Как конференция?

– Нормально. Вообще-то, в основном я сачкую.

– Правда? Непохоже на тебя.

– Погода отличная, городок милый, прямо у реки. Много симпатичных ресторанчиков и кафе. Я решила наслаждаться визитом. Мне захотелось прогуляться – и я прогулялась. Вот такая я.

– Роуз, ты так изменилась. Словно оставила прошлое позади.

– Может, так и есть, – я произношу это, но вдруг где-то в глубине души появляется узел тьмы. Маленький, но я его чувствую, он висит там, покачиваясь и напоминая, что все время прячется во мне, постоянно. А потом, так же быстро, как возник, узелок развязывается. Я добавляю: – Возможно, это ненадолго.

– Ничего, – говорит мама. – Наслаждайся тем, что есть. Опомниться не успеешь, как ощущения вернутся и ты снова будешь радоваться.

– Обязательно.

Мамин голос заставляет меня улыбаться из-за того, как она со мной разговаривает, верит в меня и поддерживает. Я цепляюсь за это, верю, как верят в некое божество. Мама всегда приходит на помощь, когда я нуждаюсь в ней больше всего.

– Я люблю тебя, мама. Надеюсь, ты это знаешь.

– Я тоже люблю тебя, моя дорогая девочка. И знаю, что ты меня любишь. Но всегда приятно слышать такое.

* * *

На пляже пустынно. В сумерках небо окрашивается в розовый и оранжевый. Песок мягкий. В этом городе все – погода, тепло, солнечный свет, ветерок – мягкое. Снимаю сандалии, цепляю за ремешки и иду, а они покачиваются. Останавливаюсь, чтобы рассмотреть красивую ракушку, идеально гладкий белый камень, половинку морского ежа. Небольшие волны набегают на берег и разбиваются об него, набегают и разбиваются. Вот кучка хрупких перламутровых ракушек, пара светло-оранжевого цвета, одна ярко-желтая. Я беру их, чтобы отвезти домой. Мама такие обожает. Я подхожу ближе к прибою, зарываюсь пальцами ног в мокрый песок и наслаждаюсь весенним ветерком, пока еще прохладным. Запах, что разливается в воздухе, подсказывает: лето не за горами.

Я долго стою и смотрю на воду.