#Вирус - Юлия Каменева Страница 22

– Я не из таких, и я так не могу, – с интонацией учительницы начальных классов изрекла Ира.

Она всегда была упертой и бескомпромиссной.

– Господи, ну ты и злюка! – вздохнула Оля. Ну вот как убедить подругу не разрушать брак? – Я как-то читала такую фразу: «Женщине нужен повод, чтобы изменить, а мужчине нужен повод, чтобы не изменить». Все мужики ходят налево.

– Он не просто изменил, он нарушил нашу договоренность, – жалобно произнесла Ира. – Я не могу жить с человеком, который не держит свое слово! Это больно! Как я могла так заблуждаться? Почему раньше не почувствовала, что он лживый и трусливый? Мы же договорились, что прежде, чем идти на сторону, мы честно признаемся! Ну как в библиотеке: записал на себя издание – будь добр, верни!

– Это жизнь, а не библиотека. Мне так жаль…

Оля не знала, что еще сказать. Упрямая подруга все решила, и, кажется, переубеждать ее бесполезно.

Ире было так плохо, что она забыла поинтересоваться, как дела у Игоря. Она слышала, что его забрали в больницу, но была не в состоянии выслушать и разделить и их проблемы. Пока же на нее саму навалилось чересчур много.

Она отключилась и тихонько заскулила. Она не сможет простить Валере то, что пренебрег своим словом, что перемешал фотографии любовницы с фотографиями детей. Ира разведется, но как ей жить без Валеры? И как отреагируют дети? Особенно папина любимица Лизочка. Да и Аня тоже – старшие девочки каждую мелкую ссору между родителями воспринимали как апокалипсис. Еще хуже Ирине становилось от того, что она сама все эти годы хранила ему верность.

Она сильная, она справится. Вот только от кресла надо избавиться.

Валера улетел, пообещав не препятствовать разводу и подписать все бумаги. Он жалел, что не сдержался и поддался очарованию Леры. Их связь началась на корпоративе. Они выпили, и почему-то их необычайно рассмешил факт совпадения имен – Валерий и Валерия. Смеяться продолжили у него, со всеми вытекающими. Наутро он хотел выгнать девушку и не иметь с ней больше ничего общего, но та вцепилась, как энцефалитный клещ. Лера не стоила и мизинца Иры, но Валера поступил как слабак и пользовался возможностью жить полноценно вдали от семьи.

Он был готов вымаливать прощение, но хорошо знал свою жену: если Ира решила, то не отступит. А если пойдет на примирение, то превратит их существование в ад.

Ему оставалось попытаться сохранить видимость отношений – ради того, чтобы и дальше воспитывать детей.

Старшая Анюта. Лизочка, маленькая бойкая проказница, точная его копия. Несмотря на малый возраст, достойно себя проявляла в спорте и играла с ним на равных во взрослых любительских командах.

Мальчишки… Как они без него? Как сумеют вырасти мужчинами? Коля так и будет танцевать? А кто научит его драться? Каким станет Костик?

А Ира уговаривала себя жить, будто ничего не случилось. Иногда получалось. Только тоска как сжала сердце, так и не отпускала.

Дети заполняли все ее время, как и всегда, но перестали радовать. Она продолжала выполнять роль хорошей матери. Делала все, что от нее требовалось. А перед глазами стояла молоденькая Лера. Ира переслала себе несколько фото и рассматривала соперницу, когда вдруг решимость ослабевала.

Аня чувствовала, что с мамой творится неладное, подходила и словно невзначай заглядывала в глаза – нет ли слез.

Ира держалась. Сон пропал, засыпала она далеко за полночь.

Кресло покинуло их дом – местный дворник за сторублевку отнес его на помойку.

Дети обнаружили его отсутствие в кухне, но вопроса никто не задал.

Мысли о крахе семьи мучили Иру. Как черные пауки скреблись на сердце и заплетали его черной мрачной паутиной.

Лера. Красавица. Ну да, куда уж Ирине до нее.

Был муж – не стало мужа. Привычный мир рухнул.

Утром Ира наорала на Лизу, которая сбрила себе часть брови.

Девочка старательно прятала лицо от матери, отворачивалась, прикрывала рукой. Над тарелкой с кашей опустила голову так низко, что косички залезли в манку.

– Дай посмотрю, что там! – потребовала мать, поднимая лицо дочки. – Ты… Ты что натворила?

И Ира сорвалась. Виноватый вид детского личика без половины брови словно прорвал плотину боли, и та выплеснулась наружу яростью и злобой.

Лиза заплакала:

– Да что такого-то? Ну у нас так модно. Я просто хотела как Юлька с Машкой из нашего класса.

– Я тебе покажу модно! Да на кого ты похожа?! Как из детдома сбежала!..

Ира кричала и кричала, с каждым злым словом ненавидя и презирая себя. Но не могла остановиться.

Лиза вырвалась и, заливаясь слезами, убежала в комнату.

Аня молча отставила свою тарелку и встала из-за стола:

– Я больше не буду. Аппетит пропал. Пойду, урок скоро.

Ира похватала тарелки и с грохотом бросила их в раковину. Ну что она за мать?! Ей было стыдно и противно. Даже с ролью матери не справляется. И как женщина не состоялась, раз муж предпочел другую. Это сильно ранило самолюбие.

Ире следовало подумать, как выйти из этого состояния. Она схватила телефон и нервно перелистала контакты. Она давно не обращала внимания на других мужчин, но это не означало, что и ею никто не интересовался. Оставалось вспомнить, кто это был.

Илья – тренер Коли по бальным танцам.

Антон – массажист с аквапарка.

Виктор Иванович – ветеринар.

Она позвонила тем, кто потенциально мог составить ей компанию.

Виктор оказался вполне свободен, игриво настроен и Ирин намек понял правильно. Ей предстояло свидание, самое настоящее, из тех, которые случаются у свободных женщин.

Ире было непривычно считать себя незамужней, но ее переполняла решимость совершить то, что задумала. Ее бы сейчас не остановило и землетрясение, не то что какая-то выбритая детская бровь.

Да, в тех романах, которые она жадно поглощала, не приветствовались поступки из мести, и они не приводили ни к чему хорошему, но то были книжки. А здесь – печальная и жесткая реальность. Когда тебя больно бьют, защищаешься, как можешь, как получится.

Вечером Ира попросила Аню с Лизой присмотреть за младшими и уложить их. Это ее вечер, вечер Иры-женщины, а не мамы пятерых детей.

Девочки, насупившись, выслушали наставления и переглянулись. Но после утреннего конфликта спорить не посмели.

Ира подкрасила губы случайно завалявшейся в туалетном столике старой помадой, брызнулась духами и вышла, стараясь не думать ни о Костике, жалобно провожавшим ее с неизменной книжкой, ни о средних мальчиках, громко выяснявших, кто поломал лего-машинку.

В лифте Ира пересмотрела фотки соперницы – на всякий случай, чтобы поддержать свой решительный настрой. Снимки любовницы Валеры разозлили ее, глаза зажглись обольстительным огнем. Ира приспустила пиджак с плеч, приоткрыв голое плечо и тоненькую бретельку розовой маечки.