Невидимый - Матс Валь Страница 22

— Нильсон будет возглавлять работу здесь. В городе есть один нацист. Маркус Лундквист. Вполне возможно, что он являлся тут вдохновителем. Я собираюсь сейчас поехать туда. Завтра утром мы со Стенбергом и Юхансоном начнем искать, как только рассветет. Я уверен, мы найдем какие-нибудь следы.

Хаммарлунд подумал.

— Многие подростки убегают из дома. Парень мог покончить жизнь самоубийством. В этом нет ничего необычного.

— Хильмер должен был забрать полотенце, он был у своей подружки, собирался смотреть футбол. Неправдоподобно, чтобы он вдруг надумал повеситься. Я уверен, на него напали и избили. Он лежит где-то тут.

Хаммарлунд кивнул и снова забарабанил пальцами по рулю.

— Будьте осторожны в разговорах с прессой, не наболтайте глупостей. Лучше всего сразу посылайте их ко мне.

— Это мне подходит, — сказал Форс. Хаммарлунд повернул ключ зажигания. Форс

вылез из машины.

Нильсон сидел за рулем в своей машине и разговаривал по мобильному телефону. Закончив разговор, он положил телефон во внутренний карман, вылез и отряхнул брюки. Березы качались от ветра.

— Стенберг и Юхансон на другой парковке, они сейчас придут, — сказал Нильсон. На нем были черные сапоги.

— Отлично, покажи им скамейку и расскажи о наших предположениях. Я поеду в город и попытаюсь побеседовать с Маркусом Лундквистом. Если что, звони мне домой. Я приеду сюда завтра рано утром. Мы можем встретиться в участке. И еще нам нужен водолаз. А кстати, что с полотенцем?

— С полотенцем? Мы забрали его, фру Эриксон опознала его. Разве я не говорил?

— Не помню. Но теперь мы знаем, что до Валлена Хильмер так и не добрался. Он выехал из Вретена в половине седьмого. То есть здесь он был приблизительно без двадцати семь. Теперь я поеду в город.

Нильсон кивнул:

— Поезжай осторожнее. Как бы ветер не повалил деревья.

Форс уселся в «гольф», включил радио и повернул ключ зажигания. Он ехал не спеша.

Подъехав к городу, он почувствовал сильный голод, остановился у киоска и купил бутылку минеральной воды и выпил, сидя в машине.

Маркус Лундквист жил в районе, построенном по жилищной программе в начале семидесятых. В июле возвели семь восьмиэтажных домов, в газетах написали, что в этом районе каждый ребенок будет иметь свое собственное дерево для лазанья. Форс проработал пять лет в Худдинге, районе Стокгольма, и ему показалось, что он видел этот райончик раньше.

Маркус Лундквист жил на улице Люковеген.

Форс припарковал машину и вошел в ворота. Две девочки лет десяти с угольно-черными полосами и в красных платьях сидели на нижней ступеньке. Из окна доносился популярный турецкий шлягер. В лифте кто-то явно помочился, так что Форс решил идти по лестнице.

Маркус Лундквист жил на пятом этаже. На площадке обнаружилась одна дверь без таблички с именем. На других дверях имена были такие, что Форс не рискнул бы их выговаривать. Форс постучал в ту дверь, за которой, как он предположил, находилась квартира Маркуса. Никто не открыл. Форс постоял минутку и постучал снова. Ответа не было. Тогда он нагнулся и заглянул в щель для писем, но ничего не увидел. Позади него открылась дверь, и на лестницу выглянул широкоплечий мужчина с большими седыми усами и темными глазами.

— Что ты тут делаешь? — спросил усач.

— Я полицейский, — сказал Форс, пригладил свои крохотные усики и показал удостоверение.

Мужчина с большими усами улыбнулся.

— Я тоже полицейский. Из Тегерана. Был капитаном криминальной полиции.

Форс протянул руку бывшему капитану и невольно охнул. Таким рукопожатием можно было расколоть грецкий орех.

— Вы знакомы с жильцом из той квартиры?

— Нет, но я знаю, кто он.

— Вы знаете, как его зовут?

— Лунтквист

Капитан полиции из Тегерана произносил «т» вместо «д».

— Вы часто его видите?

— Я часто его слышу. Он включает музыку по вечерам. Мои дети не могут спать. В том, что не заснуть мне, нет ничего страшного, но мои дочки учатся в гимназии на курсе естествознания, и ночью им надо высыпаться. Я жаловался домоуправу, но это не помогло.

Капитан из Ирана пожал плечами и развел руками.

— Когда вы видели Лундквиста в последний раз?

— Несколько дней назад, А слышал прошлой ночью. Он включал музыку.

— Вы не знаете, он был дома в субботу?

— Он пришел домой после футбола. С ним было несколько человек. Они оставались в квартире час или около того, затем вышли. Поорали на лестнице, пнули мою дверь. Почему шведам непременно надо орать, когда они выпьют?

— Ну мы ведь не такой культурный народ, как древние персы.

— Он очень неприятный.

— Лундквист?

— Да.

— Спасибо за помощь.

Капитан полиции из Тегерана пожал плечами и закрыл за собой дверь. Форс спустился вниз. Две девочки по-прежнему сидели на ступеньках. У одной в руке был какой-то мешочек. Форс подумал о том, что произойдет через несколько лет. Они станут старше. Лундквист и его приятели будут оскорблять их, а братья девочек станут защищать честь сестер. Он остановился.

— Уже поздно, — сказал он. — Вам не пора домой?

Подружки переглянулись.

— Барышням такого возраста в это время следует быть дома, — сказал Форс.

Одна девчонка захихикала, вторая осталась серьезной. Затем обе поднялись, сказали что-то друг другу на языке, который Форс не смог идентифицировать, и побежали вверх по лестнице. Форс вышел во двор. Ветер едва не сбил его с ног, казалось, между домами образовался туннель. Форс опустил голову, прищурился и столкнулся со Свеном Хумблебергом.

— Вы знаете, где Маркус? — спросил Форс.

— Нет.

— Вы договаривались встретиться с ним?

— Нет.

— Но вы здесь, чтобы встретиться с Маркусом?

— Я надеялся, что он будет дома.

— Он не открыл, когда я стучал. Давайте сядем в машину.

— Согласен, — сказал Хумблеберг. Оба молча подошли к «гольфу». Форс отпер его, и они забрались внутрь.

— Так что вы здесь делаете? — поинтересовался Форс.

— Я хотел поговорить с Маркусом.

— О чем?

Хумблеберг немного помолчал.

— Я видел его в субботу.

— Где?

— Он приходил ко мне домой, хотел одолжить инструменты. Он был у Аннели. Они расстались.

— Во сколько это было?

— До трех.

— И куда он отправился потом?