Секрет моей матери - Никола Скотт Страница 21

Расширяя бизнес, Грейс захотела, чтобы я вела дела новых магазинов, а, быть может, когда-нибудь, в будущем, взяла бы на себя руководство одним из них, но все, на что я была согласна, — это управлять кондитерской, с которой все началось. Впрочем, я пожалела об этом, как только осознала, сколько налоговых накладных и бланков заказа мне нужно будет заполнять, сколько графиков составлять. Сейчас бóльшую часть времени я раскладывала в магазине хлеб и пирожные, которые выпекали в главной кухне, расположенной в совершенно не вдохновляющем меня месте под названием Максвелл-Корнер, а не занималась тем, что всегда любила. Я настаивала на том, чтобы готовить на месте, но в новых кондитерских не было даже как следует оборудованной кухни. Там продавали только то, что получали с Максвелл-Корнер, и не так давно я начала опасаться вспышек энтузиазма, которые появлялись в глазах Грейс всякий раз, когда речь заходила о новом магазине «Мэрилебон».

— Итак, открытие «Мэрилебона» запланировано на сентябрь. Думаю, ты рада это слышать, — произнесла Грейс, такая же энергичная, как и в одиннадцать часов утра. — Окончание летних отпусков и каникул… Это будет идеально. Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Я буду проводить в новом магазине много времени и хочу, чтобы ты взяла на себя управление остальными кондитерскими.

Я потерла лоб и виски.

— Ты идеально подходишь для этого, Эдди, — торопливо продолжала Грейс. — Отлично ладишь с людьми, готова вкалывать с утра до вечера, исполнительна. И к тому же ты выросла с моим видением, с нашим видением. Ты знаешь, чего мы хотим. Думаю, это будет правильно. Пора, Эдди…

Она говорила что-то еще, а я сидела, опустив голову, и смотрела на свой передник, растирая пятно от муки. Почему все постоянно подталкивают меня к чему-то, хотят, чтобы я была лучше, чем есть на самом деле? И, раз уж мы затронули эти экзистенциальные вопросы, почему все всегда должно меняться?

— Итак, что скажешь? — жизнерадостно поинтересовалась Грейс, когда я промолчала. — Ну же, Эдди, не подведи меня. Ты мне нужна.

— Я подумаю, — наконец произнесла я. — Извини, Грейс, у меня сегодня голова занята другим.

Она очень огорчилась.

— Конечно. Извини. Позволь заметить, моя милая, ты действительно выглядишь усталой. Может быть, отправишься сегодня домой пораньше, а я здесь все закончу? Иди, поужинай как следует и… — Она бросила взгляд на мои растрепанные волосы. — Может быть, примешь ванну?

Я помедлила, но только ради того, чтобы сохранить лицо. Последние сутки, после встречи с Фиби Робертс и звонка Джеймса Мерка, и беседы с Эндрю о «Le Grand Bleu», а теперь еще и предложения Грейс, я действительно чувствовала себя как выжатый лимон. Завтра мне нужно решить, как лучше поговорить с отцом и, возможно, с Джеймсом Мерком. Завтра я подумаю о «Le Grand Bleu» и о кондитерских Грейс. А на сегодня с меня довольно. Я куплю в итальянском ресторане жареного цыпленка и устрою себе хороший ужин, в котором не будет ни грамма хлебобулочных изделий. Вымою голову, как следует высплюсь, и пусть весь мир подождет.

— Ты уверена? — спросила я, поднимаясь со стула.

— Да. Пока, моя хорошая. И сообщи мне о своем решении до конца недели, хорошо?

Пытаясь придумать, как бы поделикатнее отказать толпе прекрасных людей, я задумчиво попрощалась с девушками, обслуживавшими последних посетителей, и вышла через тихо звякнувшие двери. На улице снова шел дождь, мягкая, прохладная морось, которая словно сыпалась отовсюду, напоминая скорее капельный полив, и, раскрывая зонт и набрасывая на плечи куртку, я была так занята, что сначала даже не поняла, кто стоит, прислонившись к стене у огромного, во всю стену, окна кондитерской. Высокая стройная женщина. Огромные глаза на бледном лице.

— Привет.

Фиби Робертс выпрямилась и, улыбаясь, отошла от стены. Я стояла у двери, не зная, что сказать. Внезапно я добралась до той части пьесы, где снова готова была встретиться с ключевой фигурой, без предупреждения и спустя столь короткое время. Почему-то при виде Фиби на поверхность всплыло все то, с чем я боролась на протяжении дня, растерянность и тревога, поэтому я попыталась понять, удастся ли мне сбежать.

Фиби прижимала локти к туловищу, придерживая зонт. Она казалась встревоженной и, по всей видимости, простояла здесь некоторое время, поскольку ее туфли потемнели от воды, а на тренчкоте карамельного цвета поблескивали крохотные капельки влаги.

— Извини, что явилась без приглашения, — негромко произнесла она, начиная разговор. — Вчера на полосатой коробке я увидела название магазина и, оказавшись сегодня в городе, решила тебя разыскать. Это третья кондитерская, в которую я зашла. Мне сказали, что ты скоро освободишься, поэтому я решила подождать, подумав, что это лучше, чем возвращаться к вам домой. Я хотела поговорить с тобой. И спросить тебя… Мне столько всего нужно узнать…

Я покачала головой, защищаясь от этой атаки. В окне за моей спиной появилась Грейс и приветливо, хоть и довольно строго, махнула рукой, веля уходить, — она не любила, когда подчиненные торчали возле магазина.

— Что ж, пойдем, — сказала я и повела Фиби вверх по улице.

— Куда мы направляемся?

Она следовала за мной, огибая потоки прохожих, до тех пор пока я не остановилась через несколько улиц от кондитерской.

— Сюда? — переспросила меня запыхавшаяся Фиби, глядя на неоновую вывеску «Стенхоуп кафе».

Внутри было темно, горели оранжевые лампы, стояли пластиковые столы и вполне предсказуемо пахло прогорклым маслом. Я кивнула девушке, застывшей за прилавком, и она радостно помахала мне в ответ. Я тяжело опустилась на первый попавшийся стул. Фиби с некоторым сомнением оглядела невзрачный стол, затем сняла плащ и положила его на стоявший рядом стул, стараясь, чтобы он не коснулся пола или стола. И только после этого села.

— Извини, — сказала она мне через стол. — Я понимаю, что ты не рада моему появлению. Мне бы не понравилось, если бы за мной ходил какой-нибудь незнакомец или незнакомка. Просто я больше не могу сидеть дома. Я хотела тебя увидеть. Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Но я понимаю, что выбрала не самый лучший подход…

— Ладно, — отозвалась я, несколько раз глубоко вздохнув. — Что ты… что ты хочешь?

Фиби посмотрела на столешницу, провела пальцем по ее поцарапанной поверхности, повертела в руках пластиковую солонку, стоявшую рядом с уксусом и перечницей в центре стола. Официантка за стойкой прислушивалась к нашим словам, снова и снова протирая один и тот же нож.

— Я просто хочу поговорить, вот и все. Знаю, что ты мне не веришь, и какая-то часть меня тоже в это не верит, но даже если существует хотя бы малейшая вероятность того, что мы не чужие друг другу, что мы близнецы, неужели ты не хочешь попытаться это выяснить?

Фиби нетерпеливо тряхнула головой, и я посмотрела на нее, пытаясь найти между нами хотя бы каплю сходства. Но не увидела ничего, кроме ее ожиданий, ее надежды, которую я почему-то считала напрасной.