Смертельный гамбит. Кто убивает кумиров? - Кристиан Бейл Страница 21

Андансон действительно был в ту ночь в туннеле, но примчался туда ради Анри Поля. Анри Поль был любовником Джеймса. Все очень просто, но страсти незначительных героев никогда не волновали следствие, и поэтому папарацци окрестили «британским шпионом» на службе у Мухаммеда Аль-Файеда, приписали ему и фиат и саму едва ли не смертельную вспышку фотокамеры, которая ослепила Поля, что и послужило результатом аварии.

На самом деле все было гораздо проще. Мелодраматичнее? Пожалуй.

Воздух, напоенный ароматом цветов… Я почему-то считал, что это идиома, а оказалось, если сидеть рядом с кустом цветущих роз, то через несколько минуту восприимчивого человека появится ощущение, будто он в парфюмерной лавке, и возникнет обязательное желание чихнуть. Но чихать в присутствии одной из высокородных особ, графини из Норфолка леди Ри было бы вершиной неуважения, и я лишь скромно молчал о своем желании пересесть.

Графиня, дама за сорок, была стройна, отличалась королевской осанкой. Не удивляла и твердая линия губ, как у всех женщин, привыкших принимать решения. Дополняли картину безупречный дневной макияж и легкий брючный костюм. Я почему-то ожидал увидеть какого-то песика рядом или шляпку но графиня оказалась одним из членов совета директоров банка и явно не собиралась развлекать меня излишними церемониями. Зато я знал: нет смысла ходить вокруг да около, и я могу просто задать свои вопросы.

— Не удивились, что обратился к вам? — чуть улыбаюсь.

— Отчасти, — в глазах у графини Ри улыбка. Голос довольно низкий, словно грудной, — вероятно, ей дается пение. — Со мной никогда не говорили о Диане, ведь мы с этой отвратительной девчонкой все время ссорились.

Чуть поговорив с графиней, я сразу понял, что не ошибся, обратившись именно к ней. Темноволосая и кареглазая, Адель частенько мелькала в компании Дианы-школьницы. Потом они сидели за одной партой. Играли общими куклами. Адель даже подарила маленькой Диане хомячка. А когда Спенсеры развелись и отец посвятил все свободное время своим дочерям Саре и Диане, то будущая графиня Ри стала для Ди надежной утешительницей. Только в ее присутствии девочка не стеснялась плакать, только Адель знала, как горячо маленькая леди Спенсер переживает из-за ухода матери. Переживает и не подает вида. Она всегда была мужественной, эта Ди.

— Пожалуй, замкнулась она именно тогда — знаете, словно створки раковины закрылись, и пропал светжемчужины. Особая девочка. С особым даром. Нежная. Чуткая. «Вещь в себе» и при этом человек сильнейших страстей и нерастраченныхэмоций.

Пауза. Длинная тонкая сигарета в мундштуке. Тонкие кольца дыма. Ухоженные ногти. Очень красивые белые зубы, сжавшие мундштук, пока графиня прикуривала сигарету. Внимательные карие глаза.

— Мужчины считают, что женщины не способны испытывать страсть.

Невольный, отрицательный жесту меня срывается случайно, но слова мне вставить не дают.

— В рамках, принятых условностями, мистер Бейл, без права на ошибку и открытое проявление чувств, — не позволила мне высказаться графиня Ри.

И снова медленная пауза и одурманивающий аромат роз:

— Диана была очень добрым и светлым человеком. Прекрасное воспитание, идеальная леди. Очень обаятельная, хотя веселой я бы ее не назвала, но, безусловно, притягивающая своим умением создавать ауру безукоризненного комфорта. Вкус безупречный. Впрочем, лучшей ученицей я ее не назвала бы. Наука любого рода ее как-то не интересовала. Танцы, спортивные игры, верховая езда — Диана была активным человеком. И очень отзывчивым, умела сопереживать, сострадать. Наверное, оттого, что сама пережила в возрасте 6 лет свою первую трагедию — развод родителей. И еще, она была несколько застенчива. Ее и потом, во время романа с Чарльзом, журналисты называли «робкая Ди». (Тихий смех, словно графиня вспоминала что-то из их детских игр и секретов юности, которыми никогда не поделится с репортером.) Впрочем, особенно робкой она не была. Просто не стремилась руководить отношениями или активно завоевывать кого-то. Она оставалась истинной женщиной по характеру и воспитанию.

— Изменилась ли после замужества?

— Спустя какое-то время, — кивнула леди после нескольких секунд размышлений, — она погрустнела, стала нервной, раздражительной, у нее развилась сильнейшая булимия. На нервной почве, разумеется.

Тут графиня Ри впервые выдала свое отношение к этому замужеству и сжала губы плотнее. Секунда — и леди снова взяла себя в руки и продолжала спокойным голосом:

— Парадокс: даже ее болезнь принесла пользу другим. Когда она сделала публичное заявление о том, что страдала булимией почти десять лет, прежде чем решилась обратиться к врачу, — это помогло другим женщинам, страдающим этим же заболеванием, перестать стыдиться своей болезни и наконец рассказать о ней врачу.

Я слышал эту историю и откровенно не мог понять, чего тут можно стыдиться, но, может быть, оттого, что моя сестра врач ияс юности привык к ее откровенным рассказам о симптомах и болезнях. Если же я смущался и норовил улизнуть из комнаты, когда у сестры случалось желание потолковать с матушкой о диагнозах, то сестра меня останавливала каким-нибудь язвительным замечанием на тему «как штаны снимать, так все хорошо, а как слушать, то в кусты», и я оставался. Так и научился воспринимать спокойно все особенности женского и мужского организма.

— Болезнь сильно на ней сказывалась?

— Не более чем на других, просто Ди было труднее это скрывать — за ней слишком пристально следили, и ей следовало пребывать постоянно в хорошей форме, даже после сна. Она была застенчива и, конечно, смущалась, что кто-нибудь узнает о болезни. Но ведь это лишь следствие.

— Следствие? — я так задавал вопросы, чтобы не вынуждать мою собеседницу увидеть в них желание порыться в грязном белье. Если графиня считала нужным, то отвечала.

— Отсутствие любви в жизни… (Грустная улыбка, и снова секундная заминка.) О конечно, у нее была любовь детей. Но ведь она хотела быть и любимой женщиной. А Чарльзу как выяснилось, она не требовалась. У него была Камилла, с которой он расставаться вовсе не собирался.

Камилла Боулз, правнучка королевской любовницы, всегда была рядом с Чарльзом. Дерзкая, имеющая на все свое мнение, своенравная, умная и, в отличие от Дианы, не смущающая наследника престола сменой настроения, Камилла умела успокоить его своим присутствием. Официально все знали, что Чарльз ее любил. Неофициально она имела дурную славу, и вторая попытка самоубийства из пяти, предпринятых леди Ди, связана именно с тем, что принцесса узнала об отношениях мужа и Камиллы.

— Диана сообщила вам, что это было связано с Камиллой?

— Как вам сказать. — леди Ри машинально побарабанила пальцами по столешнице. — О причинах, заставивших Ди пойти на это, может знать только Бог. В первый раз мы много говорили о пережитом страхе, когда она вдруг поняла, что не в силах позвать на помощь, и я подумала о случайности. Знаете, из тех детских попыток привлечь к себе внимание, когда до слез обидно, что ты вдруг стал нелюбим. А второй раз мы не очень обсуждали. Я предлагала ей врача, путешествия, но у нее от таких разговоров портилось настроение, и она сильно плакала. Диана постоянно жила на грани, мистер Бейл, и то, что она много ездила, занималась благотворительностью, и прочие ее поступки — это ведь отчасти попытки убежать от себя. Животное заболевает без тепла и ласки, мистер Бейл. Вы видели когда-нибудь глаза собаки, которую бросили, — навсегда? Боль и непонимание, ведь потеряна любовь. А что же говорить о человеке. Нет, я не осуждаю Диану. Никогда, мистер Бейл. Я осуждаю условности и прессу, черствость Чарльза, который, к сожалению, не имел никогда душевных сил выразить свою любовь и заботу по отношению к жене.