PиRолиз - Алексей Лисниченко Страница 21

Были попытки сорвать пикеты. Несколько раз милиция проверяла документы участников, в надежде найти кого-нибудь несовершеннолетнего и обвинить организаторов в нарушении правил агитации.

Время от времени к ребятам подъезжал представительный усатый дядя в костюме и, размахивая загадочными красными корочками, пытался отправить всех по домам. Сам он назывался помощником депутата и говорил, что мероприятия организованны незаконно.

Емельянов предвидел такой расклад и снабдил старших в каждой группе ксерокопиями разрешения мэрии, поэтому загадочного «помощника» корректно отослали помогать своему депутату.

Бедствием для пикетов становились бабушки. Одинокие старушки, страдающие от недостатка общения, так радовались возможности поговорить хоть с кем-нибудь, тем более с улыбчивыми молодыми людьми, что «зависали» около агитаторов минимум на полтора – два часа. Все попытки напомнить пожилым дамам, что дома их, наверное, ждут внуки и куча дел, разбивались о гранитную стену жалоб на маленькую пенсию, болезни и соседей, мусорящих во дворах. Морально изнасиловав пикетчика, удовлетворенная старушка уходила, и эстафету тут же подхватывала ее коллега по лавочке.

Всего за время пикета было роздано более десяти тысяч листовок и собрано около тысячи пожеланий будущему депутату.

* * *

Молодежная дискотека прошла удачно: вход был бесплатный, а литр пива стоил символические 2 рубля! (Не спрашивайте, во сколько это вылилось Вороновичу!!!) Организаторы раздобыли где-то несколько «римских свечей» и установили их по краям сцены как на рок-концертах по МTV. Директора детского парка, где проходило все действо, уговорили не выключать аттракционы на время акции. Студенты-пятикурсники, заправившись пивом, с удовольствием катались на ржавых электромобилях старого автодрома и падали с качелей в форме корабликов, к которым в обычный день даже не подошли бы. Узнав о такой халяве, на дискотеку пришли не только жители избирательного округа, но и вся остальная городская молодежь, в том числе и ярые сторонники Буркова.

Через несколько часов танцевальная площадка напоминала Бородинское поле: вовсю смешались кони, люди… На лавочках пары предавались свободной любви (каждый понимал свободу по-своему: кому-то не хватило поцелуя, а кому-то презерватива), танцпол был покрыт толстым слоем битого стекла, пластиковых стаканчиков и окурков. Диджей честно выдавал наши кричалки, толпа сначала пыталась повторять, но речь у большинства уже потеряла связность, поэтому все свелось к одобрительному гулу.

Закупив в блажащем ларьке надувных дубинок и кистеней, молодые рыцари от политики устроили импровизированный турнир, гоняясь друг за другом на электромобилях. Деньги на аттракцион скоро кончились, поэтому гонку продолжили уже без автомобилей, а потом и без дубинок. Закончилось все короткой потасовкой за честь дамы, имя которой уже никто не помнил.

На выступление подписали почти всех молодежных кумиров Гордореченска. Брэйк-дансеры, пришедшие с огромными листами ДСП (чтобы спину не обдирать, когда «вертушку» делаешь, на асфальте только в кино бывает), девочка-мальчик с грустными песнями из группы «Смертельно больные» (локальная версия Земфиры), сборная команда КВН институтов города (коронная шутка: бросить ремень на пол и громко заявить «Запомните, теперь у нас все шутки выше пояса») и много кто еще.

Сам Воронович в это время вел активные переговоры с правящей верхушкой областного центра. Шефу очень хотелось заручиться поддержкой свежей пропрезидентской партии «Совокупность». Поэтому своего нового идола, про которого в ту ночь было сказано столько хорошего, молодежь так и не увидела. Хотя сожалений по этому поводу никто особо и не испытывал.

Интересно, а если провести такую дискотеку, но в поддержку вхождения штата Аляски в состав Дальневосточного федерального округа, столько же народу пришло бы? По– моему, не меньше.

Закончилось все часов в пять утра. Последние группки самых стойких танцевали исключительно кучками, чтобы можно было держаться друг за друга, но некоторые все равно падали.

На следующий день администрация парка разыграла обычный в таких случаях концерт «Ваши ребята разнесли весь парк, мы не можем теперь работать». Несмотря на то, что последствия дискотеки можно было убрать за два часа силами пяти дворников, Досвиданье предпочел не связываться со скандальными тетушками, сознательно поддался на разводку и заплатил запрашиваемую сумму. Это был редкий период, когда хорошее отношение было важнее денег (людей он теперь рассматривал исключительно как потенциальных избирателей).

За 3 дня до выборов Бурков от имени своего подставного кандидата выпустил очередную порцию компромата. В этот раз пиаровский заряд был оформлен в виде газеты с комиксами. В картинках наглядно показывалось, как хитрая ворона тырит у пьяненького северного мужичка (поразительного похожего на губернатора) дрова и уголь, заготовленные на зиму. Самое обидное было то, что соперники даже не удосужились самостоятельно придумать эти рисунки, автором газетки являлся давний противник Вороновича по прежней избирательной кампании (еще с тех времен, когда он первый раз избирался депутатом по одному из округов областного центра). Бурковцы как-то разыскали это произведение и просто размножили его снова.

Собрать эти листовки наши агитаторы не успели. В чужом штабе уже знали, что их пропаганда может не дойти до избирателя, и применили военную хитрость. Сменили команду разносчиков, пообещали заплатить в два раза больше и отправили раскидывать бумажки в 3 часа ночи.

К раннему утру все было закончено, и когда горожане пошли на работу, каждый вынул из своего почтового ящичка веселые картинки про мужичка «навеселе» и нечистую на руку ворону.

По закону вся агитация, в том числе и выпуск листовок, должна была прекратиться за сутки до дня выборов, поэтому ответить на художественное творчество конкурентов мы не могли.

Из официальных мероприятий оставалось совсем немного, проинструктировать наблюдателей и распределить им избирательные участки.

Согласно сухим казенным строчкам постановления о выборах депутатов любой кандидат имел право выставить на всех избирательных участках своих наблюдателей. Особой властью эти люди не обладали: все, что они могли, это следить, чтобы избирательная комиссия ни за кого не агитировала да правильно вела подсчет бюллетеней. После выборов каждому наблюдателю выдавали копию протокола с результатами голосования. Именно эту заветную бумажку он в последствии обменивал в штабе на свою зарплату. Всего на округе было примерно 30 комиссий.

Вильич приказал нам собрать всех наблюдателей в самом большом кабинете и начал свою речь.

– Товарищи! Против нас ведут самую грязную борьбу! На нашего кандидата публикуют грязные пасквили. Противник идет на открытый подлог. В последней своей статье он пишет, что его поддерживает областное отделение партии «Совокупность», это ложь. Да они поддерживают нескольких Гордореченцев, но фамилии Буркова среди них нет.

Некоторые наблюдатели честно хотели изобразить на лицах заинтересованность происходящим, остальным было уже все равно. Все ждали, когда назойливый оратор дойдет, наконец, в своей речи до зарплаты и условий работы и отпустит домой перед бессонными сутками выборов. Досвиданье продолжал играть в красного комиссара на бастионе Брестской крепости.