Алло! Северное сияние? (сборник) - Виталий Лозович Страница 21

Григорич ушёл. Юрий сел у костра, утку отдал тёте Насте. Глянул чуть виновато на Есю, попытался оправдаться:

– Одна стая была, вся ушла за реку, не достанешь, а эти две… одну сразу взял, а вторая тут же вниз и за кустами, понимаешь?..

– Да молодец ты! – сказала ему Еся очень искренно и даже где-то по-женски чувственно, – Молодец! Что есть, то есть! Не умрём. Тётя Настя сказала – нам бы хоть для вкуса что-нибудь, а корешки да травку она найдёт.

– Корешки? – переспросил Юрий, лоб наморщив.

– Григорич верит, что нас угостят, или хоть его угостят, он сказал, сколько дадут ему, всё разделим, если и Юра что-нибудь принесёт, голодные не останемся. Как думаешь – угостят его эти?..

– С трудом, – вздохнул Юрий, – не похоже.

У костра соседей послышался громкий смех дяди Гены, за ним смеялся ещё кто-то. Насмеявшись, дядя Гена громко крикнул:

– Н-ну ты даё-ёшь, комяк! Две штучки вам! Ни себе чего! Ты за этими куропатками лазил по болотам? Ты тут у костра торчал. За готовку я тебе заплачу, точно! Приедем домой, и заплачу. Как повару высшего разряда! Принесёшь мне заявку, и заплачу. Тем более, ты тут нанюхался вкуснятины, как поел! А нам как раз – по парочке на каждого под во-одочку! Беги вона быстрее к своим! А то сожрут всё без тебя, вообще голодным останешься!

Григория с виноватым видом понуро ушёл к своим. Юрка встретил его, тут же сказал:

– Да не тушуйся, Григория, не надо было помогать… А если и помогать, то не просить потом. Ты что, не видишь, кто там сидит?

– Да я думал… – Григория слов не находил, смотреть старался куда-то вниз, глаза прятал, – я думал… люди всё же… у них – восемь штук! Не на отдыхе ведь? Сейчас они нас выручат, потом мы их?.. Ну, так же везде, всегда было? Тайга, тундра, север… как же так?

– Тётя Настя какие-то корешки ищет, это что – съедобное? – попробовал Юрий переключиться на другую тему. Григория глянул на утку, что лежала рядом с костром, и, назидательно помахав пальцем Юрке у его груди, наказал:

– Юра, завтра надо рано встать и туда идти. Там утка сидит, я знаю. Давай пойдём все вместе? Возьмём с собой всё дорогое и прямо с девчонками пойдём?

– Хорошо, – согласился тот, – завтра утром встанем и пойдём.

– Он, понимаешь, – вспомнил горестно Григория, – он, вроде как, за солью пришёл, потом говорит: «Ты сготовь, я отблагодарю…», я и пошёл, я думал… – Григория рукой махнул, – плохой человек.

Подошла тётя Настя с пучками каких-то корешков да травы.

– Что принесла? – спросил Григория, вглядываясь, – Черемша?

– Да есть тут всё, чтобы с голоду не опухнуть, сейчас сварю с уткой, будет настоящий суп. Полчаса – и готово!

Григорич ушёл в шалаш, сославшись на ломоту в пояснице, Еся подошла к Юрию, взяла его за руку, посмотрела ему в глаза, сказала чуть восхищённо, чуть по-детски:

– Добытчик.

Были бы они где-то вдвоём, Юрий бы знал, конечно, что ему в эту минуту надо сделать, или хотя бы попытаться сделать, но рядом была тётя Настя, из шалаша полуприкрытыми глазами выглядывал Григорич, а у соседнего костра уже сидели четыре мужика и вовсю потребляли под водку похлёбку из куропатки.

Когда тётя Настя позвала всех к ужину, сразу извинившись, что утку порезала на куски, потому как плохо варить тушкой в таком узком котелке, от соседнего костра вновь, уже привычно раздался недовольный голос дяди Гены:

– Ох, ты! А у меня, оказывается, водка-то кончается, а я вас тут пою?.. Самому нет, а вам наливаю? Во, дурак! И лавка, хрен знает, когда будет!..

– Какая ж тут лавка? – удивилась тётя Настя, – Что ж он за дурак такой?

– А и в самом деле, – вслух подумала Еся, – нас хоть ищут?

Юрий глянул на Григорича, тот, вроде как, был здесь на правах старшего и уже давнего тундрового работника. Как здесь ищут, если экстремальная ситуация? Григорич уловил, что вопрос задан ему, плечами пожал, сказал негромко:

– А я не знаю, я так первый раз.

– Да ищут, конечно, – сказал Юрий, – как группа приезжает новая, с заимки должны по рации связаться с городом, сообщить, а раз не связались, то будут проверять да искать.

– Да, – подтвердил Григория, – радиотелефон там есть… трубка с то-олстой такой антенной… ага. Космическая!.. – выразительно договорил он.

Тут очень резко и очень громко раздался весёлый, заразительный мужской смех от соседнего костра, и голос дяди Гены в который раз изрёк истину:

– О-ой, ха-ха! Костик! Ты со своим уважением к «работнику» скоро по миру пойдёшь! От твоей фирмы скоро шиш останется! Есть для всех одно правило – работает тот, кто работает больше и быстрее, остальные – вон! На свалку! Биржа труда, уборка территорий, метла и лопата! Не успел – уступи место другому! Заболел – погляжу, заболел второй раз – уволю н-на фиг!

Утиный суп из кореньев и дикого лука оказался на удивление вкусным. Они сидели вчетвером вокруг котелка, рядом с костром. Булка хлеба быстро заканчивалась. На завтра оставили чуть больше четвертинки.

– Да-а, – проговорил на это Григория, поглядывая, как его Настя заворачивает остатки булки в тряпочку, – вот ведь как: хлеб – он всегда хлеб. Мясо можно добыть, всякие овощи заменить, даже соли можно поискать и найти где-то здесь… а вот хлеб? Ничто хлеб и не заменит, так? И что странно, я вот читал, что этот… как его… прогресс, так? Вот он и пошёл, прогресс этот, там, где именно хлебом люди питались, а не мясом, а?.. Хлеб всему голова – так у русских? – глянул он на Юрия.

Юрий кивнул, остановился, оглянулся немного демонстративно, сказав:

– Ну, да… русский здесь, похоже, я один.

Хоть и небольшой был ужин, хоть и хлеба было лишь на три укуса, но наелись все. Юрий, когда уже развалился на пригорке, ружьё рядом положив, спросил тётю Настю:

– А что за корешки ели, я даже не распробовал по-хорошему?

– А папоротника корешки, – сказала та, – всяких лопухов корешки. Полезные. Жаль, что уже осень на носу, старые они, вот бы по весне да по-перву лета… молодые корешки, ох, и хороши!

Юрий сорвал травинку, закусил зубами, перевернулся на спину и пробормотал:

– Питался дичью и папоротником… Экзотика.

Еся ушла мыть котелок к реке, Юрий приподнялся тут же на локте, глянул ей вслед, потом посмотрел на соседний костёр, не наблюдают ли за его любимой мужики… долго не выдержал – поднялся, ружьё за спину повесил и пошёл за девчонкой.

Еся мыла котелок песком и травой. Она сидела на корточках, спиной к берегу, рядом с плескавшейся крошечной речной волной, котелок держала в воде, Юрия не заметила.

– Как себя чувствуешь? – спросил он, сразу подумал: «Вот дурак! Неужели я больше ничего спросить не могу? Тоже мне – врач нашёлся!»

Еся не вздрогнула. Лишь обернулась к нему лицом, посмотрела на Юрия несколько ободряюще и ответила так: