Любовь. Футбол. Сознание. - Хайнц Хелле Страница 21

У меня есть волосы. У меня есть кожа. У меня есть сердце. У меня есть имя. Этим утром я избил мужчину. Прошлой ночью я с женщиной зачал ребенка. У меня болит зуб. У меня носки разного цвета. Я бы никогда не признался, что молюсь перед сном. Иногда я смотрю в окно. Я знаю семь разновидностей цветов. У меня есть мать. У меня есть сад, в котором дорожка ведет через лужайку, дорожка из чистого белого камня. Вчера в конце смены в родильной палате я выкинул полный мешок плацент. Я уснул у мусорного бака и чувствовал щекой мельчайшие неровности асфальта. Вчера я дал попрошайке пятьдесят центов, а он, увидев, что я отдал последнее, двадцать пять вернул мне, и я сказал спасибо. Однажды я обоссал кошку, я был пьян, было довольно весело. Однажды я уже симулировал оргазм. Я этого не заметила. Во время конфирмации я думал о дерьме, светло-коричневом, мягком дерьме, не в горшке или на какой-то поверхности, а о дерьме, свободном от мира, о дерьме как таковом. Я сконструировал себе проект жизни, в котором царит баланс между деньгами, спортом, полноценным питанием, любовью и сном. У меня есть свитер, немного застиранный и коротковатый, но он все-таки греет, поэтому я его ношу, ведь иногда на улице еще по-настоящему холодно, хоть и апрель на дворе.

Вот они. Стоят на поле, одни в форме одного цвета, другие – другого, и люди вокруг меня больше не пытаются артикулировать звуки, идущие из их ртов и носов, – мы кричим.

Они разбегаются по полю, мы кричим, они выглядят решительно, молодо и смело, мы кричим, и еще они делают вид, будто мяч, который прямо сейчас устанавливают на белой точке в середине зеленого поля, в окружении усыпанных людьми стен, телекамер, всего мира, – не так уж важен. Мы кричим. Они поднимают головы к этим стенам, показывают лица камерам и всему миру, они готовы и согласны, что мы наполняем их нашими надеждами, нашей яростью, нашим гневом, они несут все это для нас и берут с собой, когда устремляются навстречу нашим врагам. Мы кричим.

Вот я хватаюсь за холодную железную решетку между трибуной и полем. Вот я кладу пульт от телевизора на журнальный столик. Вот я касаюсь газона, вот выдергиваю несколько травинок, вот растираю их в пальцах, вот я крещусь. Я чувствую, как бьется мое сердце. Я киваю остальным. Теперь я вижу только мяч.