День рождения Омара Хайяма - Фазиль Ирзабеков Страница 21

…Вместе всегда спокойнее, увереннее и, в случае чего, раздробленнее чувство ответственности, а значит, и чувство вины… Или было это всё же иное: предощущение того, что напряжённая воля нескольких, пусть даже маленьких людей, их единый страстный порыв могут каким-то волшебным образом материализоваться и уже одним тем противостоять злу?.. Но опоздал…

…Как долго пришлось тогда объяснять, а главного, как оказалось, так и не поняли, превратили всё в игру: эти черепа, скрещенные стрелы… То, что напряжённо возводилось в собственной душе неким подобием храма… попробуй останови потом… поздно: ты сам поделился сокровенным, своей идеей, и она тебе больше не принадлежит… Да и оборвалась та давняя затея… уже без тебя, когда заслали-таки в пионерский лагерь на последнюю смену: сил не было смотреть на осунувшегося ребёнка с потупленным взором, отрешённо бубнящего какие-то беспощадные слова – не то клятвы, не то приговора…

…соратники же, как оказалось, разыгрались уже не на шутку – им теперь и слова сказать не смей. Чуть что не так – немедля угодишь в список! Тот старикан из угловой комнаты на первом этаже, что возле крана, угодил за сущий пустяк и стал, как оказалось, уже четвёртым… А он возьми, да помри через два дня! Такое вот жуткое совпадение… Как же звали его, – высокий, костлявый, угрюмый, дразнили немым… Недоумки, такое дело угробили, казаки-разбойники!.. Опоздал…

…а тот человек, что приходил тогда… Почему-то уверен до сих пор, что он и был самым важным для него, самым настоящим из тех, кого так ждал тогда, в той своей жизни. Сколько их тогда ходило, но запомнился навсегда, царапнул сердце именно он… и опять… ведь хотел ещё догнать, вернуть, не отпустить, привести к деду, умыть, накормить из тарелки, о чём-то очень важном спросить, на что-то очень важное получить ответ… Отчего же смутилась его незрелая душа?

…больше в их доме не появился ни один из тех людей.

…Так что же ещё осталось от того времени, что… Ах, да – эта странность, непонятная для окружающих, – да и как объяснишь! – особенно здесь, в грубом армейском быту. Представьте, не выносил (чуть не до ярости), если кто-нибудь ел при нём ложкой из стеклянной банки. Даже если это был обыкновенный компот.

Баку – Москва, 1983–1984