Ураган в сердце - Кэмерон Хоули Страница 21

– Да, вы уже говорили мне об этом, – встрял Карр в надежде перепрыгнуть через повторные воспоминания.

Президент невозмутимо продолжал:

– Чертовы оптовики из универмагов. Хотя, полагаю, их винить трудно, они и сами не рады были тому дерьму, какое валом обрушилось на них. В общем, стоило произнести «ворсовый», как вам в ту же минуту указывали в магазине на дверь. Нам не давали даже рта раскрыть.

– Покончила с таким положением именно реклама, – предположил Карр, стараясь подогнать старика поближе к сути истории.

– Я перехожу к Джадду, – пообещал Крауч. – Я всегда горой стоял за шерсть – и сейчас стою, – но вот пристала к нам одна химическая компания с просьбами испытать новую синтетику. Мы сделали пару пробных партий, и им захотелось картинок для того, с чем они собирались выходить на рынок. Вот так и получилось, что Джадд оказался в Нью-Ольстере. Знаете, в свое время я насмотрелся на рекламщиков. Большинству этих ребят, стоило вам заговорить о том, как станок работает, было все равно… Будто вы с ними по-гречески заговорили. Их это просто не интересовало. Но только не Джадда. Он едва увидел ткацкий станок, так сразу повел себя, как мальчишка с новой игрушкой. Все-то ему надо было рассмотреть. До всего самому докопаться. На живот улегся под игольчатые рейки, чтоб посмотреть, как петлители работают. На барабан забирался. Оттуда обратно на линию обработки латексом. В красильню побежал. Вот это меня всегда поражало и радовало: парень, у кого хватает задора по-настоящему вникнуть и выяснить, что это все за чертова хрень такая.

– Да, – произнес Карр, соглашаясь скорее с самим собой, воспринимая маниакальную напористость Джадда Уайлдера как ключевое подтверждение своего первого, интуитивного, суждения о нем.

– И вот еще что, – прибавил Крауч. – Любой другой, заявляясь из Нью-Йорка, прихватил бы с собой фотографа. Но только не Джадд. Нет, сэр, он фото делал сам. И все остальное, что нужно, – тоже. Я такого чертяку отродясь не видел… Такого, я хочу сказать, кто был бы способен делать все, что требовалось.

Разносторонность – это тоже первичный показатель, и доктор решил поднажать:

– Итак, вы взяли его на работу?

Старческое лицо президента смягчилось от воспоминаний.

– Джадд тогда остался на ночь, на следующее утро ему в Миллбург надо было ехать, вот я и пригласил его на ужин к себе домой. Естественно, разговор пошел о бизнесе: о том, через какой ад мне шагать приходится, о том, в какой дыре мы сидим, – и Джадд начинает заваливать меня вопросами. Что за программа сбыта у нас? Почему мы того не сделали? Почему мы этого не сделали? Я не прочь признать, что он заставил меня крутиться, как на сковородке. Я всегда был производственником. В компании я и отвечал за производство, а все, связанное с продажами, делегировал своему управляющему. И он был толковый мужик, лучший торговец, какого я только знал, но он ни разу не предлагал ничего похожего на идеи, какими обстреливал меня Джадд.

– Но если у него не было никакого опыта в сбыте?..

– То-то я и пытаюсь вам втолковать. У Джадда такой склад ума, что… ну, быстро работают мозги, вот и все. Понятное дело, если докопаться до сути, то сбыт – не что иное, как здравый смысл. Но все равно нужно уметь чувствовать, как люди среагируют. Полагаю, именно это у Джадда есть, это и еще много чего другого… Плюс мозги, которые всегда работали на полных оборотах.

– Итак, вы его взяли? – повторил Карр.

– Взять его мне захотелось сразу, с самого начала, можете не сомневаться. Только не думал я, что мне его заполучить удастся, тем более за те деньги, какие я мог платить. Ну я и попросил его дать мне знать, если он встретит человека, который смог бы этот воз потянуть. Ни малейшего представления не имел, что ему самому поработать хотелось, но, черт побери, если ему не хотелось. Первое, что я понял, что мы с ним столкуемся.

– И, насколько я понимаю, поработал он на вас отлично? – предположил врач, которому ответ был ясен, а вопрос он задал, только чтобы поторопить Крауча перейти к вещам, в которых хотелось бы разобраться.

– Как раз об этом-то я и думал всю дорогу, пока сюда ехал, – признался президент компании, тяжко вздохнув. – Общий наш план по сбыту, наша структура франчайзинга – вот что на самом деле приподняло нас, то, как Джадд сообразил увязать расчеты по большим контрактам. Конференция, региональные совещания, семинары для поставщиков – все это шло одно за другим. И работало это не только на сбыт. Он вникал во все. Курсы повышения квалификации для наших продавцов – это Джадд. Наша программа взаимоотношений между сотрудниками – он ее разработал. Эта хрень с профсоюзами…

Году в пятьдесят шестом… До той поры никаких трудовых конфликтов у меня не было. Ребята крепко боялись потерять работу, полагаю. Только потом мы по-настоящему в рост пошли. Пришлось взять много новых сотрудников. Ну, тут к нам посылают банду международных организаторов. Я совсем уж было решил уносить ноги, послать все это к черту. Только Джадд упрямо говорил: нет, посмотрим, что можно сделать. Вот он и раскрутил небольшую кампанию. Все тихо-мирно, ни разу не нарушив ни один закон, зато не успели мы эту кампанию завершить, как в городе и его окрестностях не осталось никого, кто не понимал бы, что получится, если победит профсоюз. Вот они и провели у себя выборы. Сущая чертовщина, какой в жизни не увидишь. Мы расколошматили этих гадов так, что они с тех пор в Нью-Ольстер и носа не кажут. Это для нас было ох каким важным делом.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Джадд, он чем хорош? Дай ему волю в любом деле, даже и думать не надо, в чем именно, и он что-нибудь да сообразит. Я не говорю, что всякий раз по такому случаю следовало в колокола звонить: конечно, были и у него промахи, они у всех у нас бывают, только ему удача чаще всего благоволила. А как раз это и идет в зачет, и поэтому так тяжко думать, что теряешь его.

Взяв карандаш на изготовку, доктор спросил:

– Скажите, мистер Крауч: что он был за человек, с точки зрения совместной работы? Трудновато приходилось?

– Нет, я бы этого не сказал. О, порой он немного от рук отбивается, это точно. Иногда его в такую даль заносит, что приходится удерживать. Только я считаю, это намного лучше, чем иметь дело с человеком, которого надо кнутом подхлестывать.

– Другими словами, он человек заводной, в нем бездна энергии и немало напористости?

– Я просто жалею, что у нас таких, как он, немного. Беда с…

Карр быстро задал следующий вопрос, не давая президенту предаваться воспоминаниям:

– Вы говорите, что у вас с ним были хорошие отношения, а как насчет других сотрудников вашей фирмы?

– Ну, полагаю, кое-кого Джадд время от времени против шерстки гладил. Он считал, что, стоит кого-то одного выделить, как, естественно, зависть появится. Вон, скажем, Вэнс Николс, наш главный дизайнер, его так и корчит от того, что лучше всего сейчас продаются ковры (мы их на поток пустили), идею которых Джадд подсказал. С таким сплошь и рядом сталкиваешься в крупных организациях: все ревниво оберегают каждый свой участочек.