Стоянка запрещена - Наталья Нестерова Страница 21

– То-то же! Всегда слушай папу.

«Он еще и папа! – думала я, быстро шагая по коридору. – И когда я перестану через слово извиняться, разговаривая с Димой?»

Костя сидел за нашим столиком, говорил по телефону. Я плюхнулась на стул и беззвучно поздоровалась: «Привет!» Костя кивнул и на полуслове оборвал разговор, отключил телефон.

– Три пирожных, – показал он на тарелочку передо мной, и я поняла, что передачу Костя слушал.

– Ну как?

– Не плохо, даже хорошо, почти отлично.

– А из недостатков?

– Появились учительские нотки, – честно ответил Костя, – скороговорка временами, когда термины произносишь. Будто не назвать их не можешь, но торопишься быстрее выплюнуть. Осадок остаётся: что-то умное сказала, я не понял. Это сбивает внимание, отвлекает. Или говори понятно, или не мороси заумное. Сама утверждала: нельзя детей пугать научными оборотами.

– А ещё?

– Ещё голосом перестала выделять цитаты, правильное звучание слова.

– Произношение. Как ты учил? Пауза короткая, потом с нажимом верное произношение. Учту. Мне страшно тебя не хватает.

– Большая уже, – дёрнул головой Костя. – А где ты была? Почему задержалась?

– У Димы Столова, – пришлось признаться.

Костя переменился в лице, я зачастила:

– Его сестру муж бросил, а у племянницы проблемы в школе с русским языком… Костя! Мы редко видимся, и тратить время, нервы на…

– …на это отглагольное… прилагательное.

Костя забавно и гневно, словно витиеватое ругательство, произнёс нейтральный грамматический термин, я рассмеялась.

– Ася, ты права. Мне о стольких вещах с тобой переговорить хочется, – продолжал Костя, – а времени вечно не хватает.

«И мне с тобой! И мне с тобой!» – мысленно подтвердила я.

– Почему пирожные не ешь? – спросил Костя.

– Бочка переполнилась.

– Какая бочка? – удивился Костя.

– Наш сосед дядя Миша крепко пил. И вдруг резко бросил, ни капли спиртного. Говорил, что отпущенная ему бочка для вина и водки переполнилась. Так и у меня в ёмкости для пирожных не осталось места. Я их разлюбила.

Не признаваться же Косте, что впервые в жизни я потеряла зверский аппетит, села на диету без мук и страданий, что у меня кружится голова от самодовольства, когда вижу вкусную еду и остаюсь к ней равнодушной.

– Ася, ты уже думала, где будешь Новый год встречать? – И, не дождавшись ответа, торопливо продолжил: – Поедем на горных лыжах кататься, а? В Австрию. Маленькая деревушка Обертауэн, там симпатично и не пафосно. Хорошая компания, мои приятели с жёнами и детьми. Пьют в меру, их отпрыски на головах стоят преимущественно в сугробах. Айда? О деньгах не беспокойся, спонсоры оплачивают. На пару недель смотаюсь в Москву на халтурку, расплата бартером.

Насчет спонсоров явно лукавил, потому что слегка покраснел.

– У тебя загранпаспорт есть? – спросил Костя. – Надо визу оформить. Лучше всё делать заранее, перед Новым годом столпотворение начнётся.

Загранпаспорта у меня не было. И единственный активный вид спорта, мне доступный, – настольный теннис, в который я неплохо играю. Бег, лыжи, коньки, велосипед мне противопоказаны. Только от мысли, что придётся преодолевать большое расстояние на хорошей скорости, да еще нацепив посторонние предметы (коньки, лыжи) или забравшись на сиденье вихляющего велосипеда, я цепенею и холодею. И рисуется картина, которую наблюдают окружающие, – корова в забеге. А представить меня катящей по горному склону – с закрытыми глазами, паническим воплем, с разъезжающимися ногами… Кинокомедию заказывали?

– Спасибо, Костя! К сожалению, не получится. У нас в семье традиция – встречать Новый год вместе.

Когда тебя никуда не приглашают, всегда можно сослаться на традицию. Замужние подруги считают, что на их супругов я действую возбуждающе, и практически перестали звать меня в гости.

– Прилетай первого января, – продолжал уговаривать Костя. – Встретишь Новый год и на самолёт.

– Нет-нет. У меня другие планы, переиграть невозможно.

Если он спросит, какие именно планы, я не смогу быстро и правдоподобно соврать.

Но Костя не стал допытываться, заметно расстроился и погрустнел. А потом заговорил о сайте моей передачи, уже готов эскиз, можно прямо сейчас поехать к его приятелю Илье и посмотреть. Я внутренне ахнула: вот так совпадение! Ведь я час назад думала о сайте. Такое впечатление, что мы с Костей настроены на одну волну и реагируем на любые колебания друг у друга.

Илья жил в однокомнатной квартире недалеко от моих родителей.

– Это Ася, – представил меня Костя без комментариев, будто имя моё в уточнениях не нуждается.

– Понял, – ответил Илья и провёл нас в комнату.

Три стены занимал стол буквой «П». Тахта и детская кроватка вплотную у свободной стены. Стол заставлен мониторами, завален компьютерными платами и прочими умными железками. Под столом ящики системных блоков и картонные коробки. «В них, очевидно, складируют одежду», – подумала я, потому что никаких шкафов в квартире не наблюдалось. Верно, похвалила я себя за догадку, прочитав на коробках: «Летнее барахло», «Обувь», «Исподнее бельишко». Тут же отметила про себя, что слово «бельишко» – лишнее, ничего другого исподнего не бывает.

На полу ковёр, на ковре ребёнок.

– Это Васька, – познакомил меня с сыном Илья. – Ваське год восемь месяцев. Почему-то все всегда спрашивают, сколько ребёнку. Никто не поинтересовался, дурак он или умный.

– С первого взгляда видно, что Васечка очень умный. Да, малыш? – подлизалась я.

Вася оглядел меня и произнёс нечто среднее между «хрю», «фрю» и «фью». Подковылял к Косте, поднял ручки с требовательным: «На!»

– Привет, короед! – подбросил его Костя к потолку.

И далее вытворял с ним такое, что у меня сердце заходилось. Переворачивал в воздухе как акробата, кружил, захватив одну ногу… А если вывихнет ребёнку суставчик? Уронит? Головку разобьёт? Но подобные развлечения, наверное, были у них привычными. Вася визжал от восторга. Костя ничуть не тише выкрикивал: «О-п-ля! Кульбит! Переворот! Карусель-качель! Але-ап!»

Хотя на полу стояла большая пластиковая коробка, доверху забитая разноцветными игрушками, Вася играл с компьютерными мышками числом с десяток.

Илья сходил на кухню и вернулся с тремя открытыми бутылками пива. Взял со стола пустую бутылку и поставил на пол: «Васька, играй!» Костя опустил ребёнка на ковёр, и мальчик принялся колотить по бутылке мышками. Вдруг разобьёт, порежется? Кроме меня, никого подобные мелочи не волновали. И всё время, что мы пробыли у Ильи, когда Вася проявлял беспокойство, отец хватал со стола какую-нибудь железку и бросал мальчику. И Вася тащил её в рот! Моя мама упала бы в обморок. Наглядным доказательством того, что Илья не отец-одиночка, служила куча лифчиков на диване. Как если бы женщина торопилась, выбрала деталь туалета (из коробки «Исподнее бельишко»?), не потрудившись спрятать остальное.