Я отворил пред тобою дверь... - Марина Юденич Страница 21

Потом он гнал свою машину по заснеженным и запруженным транспортом улицам города, не замечая ни светофоров, ни пешеходов, ни скользкой грязи, ни других машин Не привыкший к такой езде, он несколько раз оказывался в ситуации откровенно аварийной, однако Бог миловал его и в последнюю секунду все как-то обходилось Но видимо это была последняя милость, отпущенная ему Всевышним в тот день, да и намного дней вперед.

Он понял, что случилось нечто ужасное, когда буквально под колеса его машины, едва не столкнувшись с ней из арки, что вела к дому старика, выкатился канареечный милицейский УАЗик, а следом за ним неприметный грязно-бежевый микроавтобус, с красными крестами на боках, похожий на карету «скорой помощи», но чем-то неуловимым от нее отличающийся Обе машины медленно вырулили на бульварное кольцо и неспешно покатили вниз, к Трубной площади, не включая тревожных сигналов и не стремясь вырваться вперед плотного потока машин, аккуратно стекающего по крутому спуску дороги. В неспешности этой было что-то обреченное, глядя им вслед и никак не реагируя на возмущение водителей, движение которых он сдерживал, остановившись в середине правого ряда, он остро почувствовал — им незачем спешить, этим двум казенным машинам, потому что все уже кончено.

Старого князя нашли мертвым утром. Этого могло и не произойти как угодно долго — старик жил замкнуто, но глазастая дворничиха обратила внимание, что в окнах его квартиры горит свет несмотря на то, что уже давно рассвело и день был отнюдь не пасмурный Она не поленилась подняться на второй этаж и долго звонила и стучала в массивную дверь квартиры, когда же ответа не последовало, почти уверенная в том, что случилось, женщина вызвала милицию.

Старик сидел за столом, над которым тускло горела ненужная теперь одинокая лампочка под тяжелым шелковым абажуром, надменно, как показалось вошедшим с понятыми милиционерам, выпрямившись на стуле, тонкие костлявые руки покоились на столе, будто только что оставив здесь же стоящую чашку с недопитым чаем, глаза были прикрыты, и им показалось на секунду, что старец просто крепко заснул за ужином, и сейчас, разбуженный ими, разгневается и выставит всех вон Но тут на гладкий, лысый череп старика, так плотно обтянутый тонкой старческой кожей, что легко можно было определить и пересчитать все кости, его образующие, медленно и как-то особенно дерзко выползла большая черная муха, неведомо как дожившая до середины февраля — от этого зрелища всем стало жутковато, но сомнений не осталось — князь Борис Романович Мещерский умер.

Возле распахнутой двери подъезда еще оживленно обменивалась мнениями небольшая группа случайных свидетелей — неизменные дворовые старушки, несколько подростков, явно прогуливающих занятия, молодые мам, добросовестно выгуливающие свои крохотные чада Они сбивчиво обсуждали судьбу опустевшего теперь окончательно дома — князь был его последним обитателем:.

— Наверняка снесут, интересно, что построят взамен?.

— Или реконструируют? — теперь модно Вдруг — это памятник архитектуры или представляет историческую ценность — князь-то был настоящий, из бывших.

— А наследство? Родственников-то, похоже у старика не было Может, за границей? У него ведь квартира, говорят, забита антиквариатом, картины., огромная библиотека, и еще невесть что, возможно фамильные сокровища — квартиру-то, милиция, опечатала.

— Да что толку, от той печати — долго ли дверь взломать в пустом доме-то? ".

Павлов их не слышал Он стоял возле своей машины, из которой вышел, забыв заглушить двигатель, тот негромко урчал теперь, отравляя воздух и поедая бензин — Павлов этого не замечал В его душе, сердце, сознании — в нем самом образовалась какая-то одна зияющая чернотой, холодная бездонная пустота, будто осталось только тело, ставшее вдруг абсолютно бесчувственной. оболочкой — не более. Все же иное в нем, могущее ощущать, чувствовать, думать, сорвалось в какую-то темную бездну, как только он увидел, выезжающие со двора машины, и кануло там возможно навсегда Собственно последним ощущением его было предельно ясное осознание того, что все кончено Дальше — темень и тишина Он не успел сформулировать это ощущение, подумать о том, что со стариком случилось непоправимое, познать свою вину и ощутить муки совести за то, что оставил его вчера, ударить себя еще больнее, признав, что останься он — старик был бы жив, он не ощутил еще отчаяния от того, что едва обретя, безвозвратно потерял разгадку терзавшей его столько лет тайны, он не понял еще и главного — из его жизни ушел вдруг полюбивший его и ставший бесконечно родным ему человек и не скорчился от боли. Ничего такого к нему пока не пришло — только вердикт: «все кончено» и зияющая пустота и холод внутри.

Он снова сел за руль своей машины и, не замечая да и не помня дороги, поехал домой — тело его действовало автоматически — не получая сознательных команд, просто выполняло традиционный набор действий в их постоянной последовательности. Оказавшись в своей квартире, он снял пальто и башмаки в прихожей, прошел в комнату и лег на диван — зияющая пустота окружила его со всех сторон и если бы он был способен в эти минуты думать и рассуждать, то решил бы, что умер.

В себя он пришел через трое суток — медленно и постепенно начали возвращаться чувства., он услышал как надрывно звонит телефон и вслушиваясь в громкие настойчивые сигналы понял, что надо ответить Звонили, конечно, из университета, там началась уже легкая паника и его всерьез собирались искать через милицию — три дня в его доме никто не отвечал на телефонные звонки и не открывал дверь, в которую отчаянно ломились друзья и коллеги Соседи утверждали, что в квартире стоит абсолютная тишина и вечерами не зажигается свет — решили, что его нет дома, машину он обычно оставлял на отдаленной стоянке — поинтересоваться там пока не догадались..

— Я уезжал, — сказал он в трубку ровным, но каким-то бесцветным голосом и сам удивился вернувшемуся умению говорить и формулировать фразы.

— Случилось какое-то несчастье? — подсказали ему ответ на том конце провода.

— Да, — бесцветно согласился он.

— У вас кто-то умер? — вновь пришел на помощь собеседник.

— Да, — признал он, еще не очень отдавая себе отчет, с кем и о чем ведет речь.

— Родственник? — не унималась трубка, там искренне сопереживали и хотели помочь.

— Да, родственник, — эхом повторил он, уже начиная постигать происходящее, к нему возвращалась способность мылить, он подумал: « Я ведь не лгу» и добавил, — очень близкий.

— Господи, кошмар-то какой, — ужаснулась, сочувствуя трубка, — Но что же вы не сообщили, может быть помощь какая нужна была? Как вы теперь-то?.

— Спасибо, уже лучше — ответил он и сказал правду, он действительно с каждой минутой чувствовал себя лучше, но лишь в том смысле, что к нему возвращался весь спектр человеческих чувств и ощущений Было ли это на самом деле лучшим исходом для него — он еще не знал Забвение и пустота по крайней мере укрывали его от всего того, что теперь должен он был вспомнить, осознать и прочувствовать и это врятли было лучшим Словно рухнула невидимая, но мощная плотина и, закрутив в страшном водовороте отчаяния, тоски, раскаяния и страха его онемевшую душу, на него всей своей свинцовой тяжестью обрушилось горе.