Я буду рядом - Кун-Суук Шин Страница 21

– Юн! – Он впервые назвал меня просто по имени.

– Что?

– Я и представить не мог, что встречу тебя на улице. Сегодня и демонстранты, и полиция дрались нечестно. Я потерял свою группу и ужасно напугался, но вдруг увидел тебя. Сначала я просто не мог этому поверить! От удивления я тер глаза, неужели вижу тебя? Зачем ты вышла сегодня в город? – В его голосе звучала недоумение.

– Я не хотела рано возвращаться домой и выбрала самую длинную дорогу до дома, вот что получилось.

Я подумала о пишущей машинке на письменном столе в моей пустой комнате. Так-так-так… Стук клавиш звучал в моей голове, подобно музыке. Бывают моменты, когда я рада, что мне не задают лишних вопросов. Он не спросил, почему я не захотела сразу возвращаться домой. Если бы он спросил, я не знала бы ответа. Он глубоко вздохнул, а затем с шумом выдохнул воздух. Я почувствовала, как поднялась и опала его грудь. В этот момент я с особой остротой ощутила прикосновение его спины к моему телу. Я отдернула руку от его лица и, протерев тыльной стороной ладони уголки все еще слезящихся от едкого газа глаз, снова обхватила его рукой за шею. Каждый раз, когда он вдыхал и выдыхал воздух, я чувствовала напряжение в груди и в животе. Это напряжение наполняло меня щекочущей радостью, какую испытывает человек, впервые видя океан, радостью от первого снега во дворе в первых лучах зимнего солнца. Это было похоже на восторг, который охватывает при недоверчивом прикосновении к сухой и безжизненной плети виноградной лозы, где весной появятся дерзкие зеленые побеги, или радость от созерцания розовых ноготков крохотного младенца. Это ощущение было сродни удовольствию, которое охватывает вас, когда вы любуетесь белыми облаками в летнем небе; или счищаете кожуру со сладкого персика, а затем откусываете кусочек; или идете по лесной тропе, машинально поднимаете с земли кедровую шишку и обнаруживаете, что она полна орехов.

Я еще крепче обхватила его руками. Запах его кожи бил мне в нос и смешивался с запахом слезоточивого газа.

– Ты каждый день ходишь на демонстрации? – спросила я его.

– Что?!

– Поэтому ты не приходил на лекции?

– Каждое утро, открывая глаза, я спрашиваю себя, идти ли мне в университет или на демонстрацию? Даже в университете я не могу успокоиться, и то же самое происходит, когда я иду на улицу. У меня такое ощущение, будто что-то толкает меня присоединиться к митингующим, но очень часто я обнаруживаю – остался совсем один, как произошло сегодня. Иногда я просыпаюсь утром и, высморкавшись, бросаю салфетку в мусорную корзину. Если я попадаю в корзину, то иду в университет, если же промахиваюсь, то отправляюсь на улицу. А порой я просто остаюсь в своей комнате и жду, когда кто-нибудь придет ко мне.

– Кто?

– А иногда я шел в университет, зная, что туда приходишь ты.

Я? От неожиданности я едва не разжала руки.

– Хотя сегодня я не пошел именно потому, что ты должна была туда прийти. Я подумал: если увижу тебя, то схвачу и просто заговорю тебя до беспамятства.

– А?!

– Но вместо этого я встретил тебя на улице. И очень удивился.

– Ты не выглядел удивленным.

– Да ты только поднялась на ноги, так разразилась слезами, как же ты могла заметить, удивлен я или нет?

Мне нравился его запах. Вдыхая этот запах, я почему-то не хотела больше спрашивать его, где Миру. Возможно, если бы я сумела больше разузнать о ней, то смогла бы и его узнать поближе? Я начала волноваться: почему он не хотел рассказывать о Миру? У меня возникло ощущение – если я услышу, как он говорит о ней, мне придется слезть с его спины и в одиночестве с болями в босых, израненных ступнях отправиться домой по беспокойному, охваченному хаосом городу. Меня вдруг охватил страх из-за острого любопытства к происходящему с Миру. Я гадала, вдруг то, что я узнала бы, сблизило бы нас с Мен Сё или же, наоборот, оттолкнуло бы друг от друга? Я привыкла считать: люди узнают друг друга, делятся секретами и постепенно становятся ближе. И потому я специально не раскрывала свои самые сокровенные секреты, не хотела ни с кем сближаться. О, какое невероятное чувство потери ранее охватывало меня, когда я обнаруживала, что дорогие моему сердцу тайны, о которых так сложно было говорить, которые я хранила глубоко в душе, на следующий день теряли свою ценность и передавались из уст в уста посторонними людьми! Думаю, именно в такие моменты я начинала по-настоящему осознавать: изливая душу другому человеку, вы не становитесь ему ближе, а обедняете себя сами. И я подумала: «Возможно, сблизиться с другим человеком получится гораздо быстрее, если просто молча сопереживать друг другу».

Из-за его спины город виделся мне переплетением паучьей паутины – здания с их бесчисленными окнами, выстроившиеся рядами фонари, узкие улочки и беспорядочно развешанные вывески, по которым сложно определить, какому именно магазину каждая принадлежит. И хотя движение на улицах было перекрыто, светофоры работали как часы. На улицах не было прохожих, рекламные щиты наполняли пустой ночной воздух разноцветным сиянием. Я окинула взглядом переулок, но непроницаемая темнота не дала мне различить, где он заканчивается. Мен Сё пересек небольшой пешеходный переход, миновал пустую телефонную будку, пронесся под эстакадой и перешел еще один перекресток. Странное молчание долго не отпускало нас. И хотя мы уже приближались к моему дому, но все-таки были похожи на людей, которым некуда идти.

Должно быть, минут двадцать мы не говорили ни слова.

– Остановись, пожалуйста, здесь. – Я указала на цветочный магазин.

Дверь в этот магазин оказалась широко распахнута, тем и выделялась среди остальных магазинов с наглухо закрытыми ставнями и дверями, словно им не было дела до покупателей. Горсть земли с маминой могилы лежала в глиняном горшке за окном моей комнаты. Каждый раз при выходе из дома я оглядывалась и смотрела на этот горшок. Я купила его, чтобы посадить какое-нибудь растение, но не могла выбрать, и земля в горшке постепенно засыхала.

– Почему здесь?

– У меня дома есть цветочный горшок, хочу в него что-нибудь посадить. – Я указала ему на зеленое растение на пороге цветочного магазина. Оно определенно было декоративным, но мне неизвестно. На самом же деле я искала предлог, чтобы слезть с его спины, и не смогла придумать ничего лучше.

– Похоже на пальму.

– Опусти меня.

Он опустил меня на тротуар около цветочного магазина. Дома в цветочном горшке было мало земли, и, чтобы посадить в него другое растение, потребовалось бы добавить еще. Магазинчик оказался не больше чулана. Если идти быстро мимо, его можно было и не заметить. Крохотное помещение походило на нишу в стене здания, посередине на стуле сидела женщина средних лет в очках. Заметив нас, она встала. Я уловила доносящийся откуда-то запах жареной макрели. Должно быть, где-то поблизости на улочке с закусочными жарили рыбу. От аппетитного запаха ужасно захотелось есть.

Когда я заглянула в магазин, женщина пошла навстречу. Я спросила ее, как называется растение, похожее на пальму, и она ответила, что это карликовая пальма. Значит, Мен Сё оказался прав.