Час кошки - Эйми Ямада Страница 21

Я засунула в рот градусник. У меня поднялась температура. В тот день я вышла из машины Лероя на полпути и дальше добиралась пешком, под дождем. После этого меня начало лихорадить. Из носа текло. Я вернулась домой промокшая до нитки, с волос ручьем лилась вода. Когда я открыла дверь, Ди-Си просто остолбенел. Я посмотрела на него равнодушным и отсутствующим взглядом. Он завернул меня в полотенце и повел в спальню. Потом поставил разогреваться суп. Я попыталась прикурить отсыревшую сигарету, но у меня, конечно, ничего не вышло. Тогда Ди-Си вытащил изо рта свою, зажженную, и участливо протянул ее мне. Я поблагодарила его.

— Я люблю тебя, — впервые солгала я, чтобы поднять настроение нам обоим. Это была ложь во спасение — с таким же успехом можно изображать страстное желание, когда трахаться совершенно не хочется. Ди-Си с отвисшей челюстью воззрился на меня. Он был похож на идиота. Даже за уши себя подергал, испугавшись, что у него что-то со слухом. Он не заметил, что суп закипел и убежал. И уж, разумеется, он не услышал мое «прости меня!», что я произнесла в душе.

Я весь день провалялась в постели, прикидываясь тяжелобольной и стараясь не думать о Лерое. Стоило мне закрыть глаза, как он вставал передо мной, словно прятался у меня под веками и только и ждал, когда я прикрою глаза. Он жил во мне. Из-за этого я не могла заснуть. Когда я держала глаза открытыми, мне удавалось переключиться на окружающие предметы и улыбающуюся физиономию Ди-Си. Но постепенно начала просыпаться память в других органах — пробуждались нервные окончания в носу, во рту, коже, напоминая о прикосновениях Лероя. О его руках, ногах, языке, члене… Я пыталась заснуть, чтобы отделаться от этих ощущений, но и во сне его пальцы сжимали мое тело, щекотали, приводили в смятение. Я просыпалась в липком поту, все мое тело изнывало в сладкой испарине. Мне вспомнилось английское слово — «wet dream». Это переводится как «поллюция». Но если дословно, то «влажные сны». Мои сны были куда более влажными, чем июньский сезон дождей.

Ди-Си страшно нервничал из-за того, что я не гоняла его, как обычно, и искренне волновался за меня.

— Слушай, Руйко, я решительно не понимаю. Что с тобой? Я сделал тебе сок, почему ты не пьешь его?

— Что ты мелешь! Да меня от него с души воротит. Выпью, когда начну умирать от голода.

Он изо всех сил старался угодить мне, готовил всякие вкусности — то почки, то печень, но меня мутило от одного только вида пищи, и я не могла проглотить ни кусочка. Мне хотелось лишь одного. Я чувствовала себя, как в детстве, когда болела. Меня просто ломало.

— Ты считаешь меня полным болваном… — обиженно сказал Ди-Си, не получив от меня ответа на очередную реплику. Кажется, он что-то нудил про погоду. Про погоду! Что мне сейчас до какой-то мерзкой погоды?

— Да почему я должна обсуждать тут с тобой эту гребаную погоду? — взорвалась я.

— За что ты меня ненавидишь, Руйко? А говорила, что любишь…

Мне стало тошно.

— Если я слушаю твои бредни о погоде, то это значит, что я тебя люблю? Так, что ли?

— Да, так… — Ди-Си всхлипнул и зарыдал.

У моих ног рыдали многие мужчины, так что это меня не слишком растрогало.

— Иди сюда. Обними меня. Полегчает.

Это было самым верным способом заткнуть фонтан его слез. Любому захочется поныть, если человек не может потрогать то, что ему дорого. Иногда я нарочно отталкивала партнера, когда чувствовала эту слабину, но сейчас у меня просто не было сил на подобные игры.

Я рассчитывала, что, лежа в объятиях Ди-Си, смогу представить, что меня обнимает Лерой, но ничего из этого не вышло. Еще никогда я так не злилась на себя из-за своей чувствительности. Но память тела было слишком сильна во мне.

После того дождливого дня я несколько раз видела Лероя. Он всегда был с какой-нибудь красивой женщиной. А я с Ди-Си или другими приятелями. При виде Лероя уши у меня вставали торчком, как у зайца, и я напряженно пыталась расслышать то, что он говорит. Мои приятели уже и думать забыли про него и не замечали, что для меня весь мир сосредоточился на нем.

Лерой больше не метал пылких взглядов, от которых у меня твердели соски, как это бывало раньше. Он не сводил глаз со своих спутниц. Наверное, его взгляды были весьма чувственными, потому что женщин порой бросало в краску. Я изо всех сил старалась не выдать закипавшего во мне бешенства. Не иначе, эта девка садилась в его машину! Наверное, она почуяла запах моей любовной влаги, впитавшийся в обивку заднего сиденья! Да что ты можешь знать! Там надо мной надругался Лерой, но вот я-то имею на это право! Ты никогда не была так близка ему! От странного чувства собственного превосходства у меня начинало неистово биться сердце.