Кукурузный мёд (сборник) - Владимир Лорченков Страница 21

«Витюньке на память. А ты не шали!».

* * *

…Лоринков встряхнул головой.

Как не похожа была Катенька из мрачного подвала КГБ на счастливых, здоровых, красивых девушек молдавской столицы! Статные, крепкие, белозубые, они производили впечатление молодых кобылок, полных счастьем жизни… Лоринков, глядя на их груди, тихонько застонал.

– Вам плохо? – участливо спросил его прохожий.

И тут же, на ходу, сделал Лоринкову укол сульфиманизала, и дал понюхать спирту. После чего снова пошел по своим делам. Наверное, в проектный институт или на фабрику, с острой завистью подумал Лоринков, потирая место укола. Это было другое отличие цветущей Молдавской Европейской Республики от мрачной, унылой пропитой Рашки с ее гебьем, подвалами и разрухой. Здесь все были заняты! Никто не мучился бездельем! А кто не работал, тот отдыхал на демонстрации. Вот и сейчас навстречу Лоринкову шла одна.

– Да здравствуют проститутки Молдавской Европейской Республики! – услышал Лоринков лозунг.

– Пятилетку Евроинтеграции в три года! – услышал он.

– Наши идут, – сказал довольно счастливый гражданин, остановившийся рядом с Лоринковым.

– И моя жена там! – воскликнул он.

– Вон, в третьем ряду, вторая справа! – показал он рукой.

– Пятый год трудится проституткой! – похвастался он.

– Заработанную валюту сдает стране, и, представьте себе только, не только не подворовывает, но еще и подрабатывает тайком от начальства, чтобы сдать деньги в Еврофонд! – сказал восхищенно мужчина.

– Наташенька, Наташенька! – закричал он.

Женщина обернулась и, гордая, помахала мужу. Лоринкову лицо ее показалось смутно знакомым.

– Давайте, кстати, знакомиться, – сказал мужчина.

– Фамилия моя, просите уж, Котоебов, – сказал мужчина.

– А ваша? – спросил он.

– Лоринков, – подумав, ответил Лоринков.

Расчет оказался верным. Не видно всегда самое заметное.

– Это как у того бывшего? – посмеявшись, спросил мужчина.

– Так точно, – сухо ответил Лоринков.

– Сами, небось, из дворян? – спросил Котоебов.

– Изволите не ошибаться-с, – сказал Лоринков.

– Это хорошо, – сказал Котоебов.

– Мы тоже дворяне, – сказал он.

– Есть еще кое где бывшие, всякие инженеры блядские, рабочие ебанные, пидарасы блядь люмпены, – сказал он.

– Но мы их повыведем, – сказал он, погрозив кулаком небу.

– А, простите, куда они направляются? – спросил Лоринков, кивнув на колонны проституток.

– Как куда? – спросил недоуменно Котоебов.

– Они прямо с площади маршем идут в Албанию, где их перераспределят по борделям для исполнения трудовой европейской повинности! – сказал он.

– Странно, что вы этого не знаете, – сказал он подозрительно.

– Постойте-ка, – сказал он.

– Да вы и есть тот самый… бывший! – прошипел он.

– Я узнал вас, вы книги писали, подонок блядь, – сказал он.

– Чтоб люди, вместо того чтоб зарабатывать на Европу, мысли всякие думали, – сказал он, перекрестившись.

– Изволите шутить-с, – сказал Лоринков.

– Я дворянин и не работал ни одно… – начал было он.

– Кара… – начал визжать Котоебов.

Лоринков угрюмо пырнул мужчину шилом в бок, потом еще и еще. Котоебов хрипел и дергался, глядя на свой живот с недоумением. Наконец, он захрипел и стал отдавать Богу душу.

– Прощайте, Котоебов, – сказал Лоринков.

Не удержался, и распахнул плащ. Под ним Лоринков был обязан книгами, словно смертник – бомбами.

Котоебов, исказившись в ужасной гримасе, зашипел и умер.

* * *

Молдавская Европейская Республика возникла на обломках бывшей «республики Молдова».

Тысячелетиями люди мечтали о том, чтобы получать все, не делая ничего. И лишь гений молдавской мысли воплотил эту мечту в жизнь, избрав для эксперимента площадку в виде Молдавии, говорили агитаторы на политзанятиях. Так появился евровеизм – наука о том, что все за тебя сделает Европа. Главное, отправлять своих баб туда ебаться, а мужики чтоб дома сидели и ждали. И тогда обязательно будет Европа и все сделают европейцы….

Мощной волной социального протеста смыло с земли протухшую молдавенятину. Новая, счастливая земля народилась на этой земле. В Европу хотели люди, строившие новую страну по новой науке, евроизму. Старую элиту, не желавшую прислушаться к голосу разума, вырезали. Это был необходимый террор. Выверенная теория построения европеизма в одной, отдельно взятой стране овладела умами молодежи. В соответствии с железными законами диалектики решено было уничтожить все библиотеки и книги в стране, чтобы основательно очистить мозги нового поколения перед тем, как вложить в них новую программу.

Программу европейского Будущего!

Строго, неумолимо, шли молдаване к европейскому царствию.

Поначалу они решили распространить его на весь мир, но завоевательный поход на Москву захлебнулся. Армия европейцев-конармейцев была разгромлена под Смоленском, пришлось отступать. Решено было отказаться от идеи распространения евроинтеграции на весь мир. В результате партийной борьбы к власти пришла та часть партии, которая утверждала, что возможно построение евроинтеграции в одной, отдельно взятой стране. И страна начала работать! Шли на запад колонны проституток, писали проекты об евроустройстве оставшиеся дома мужчины. Заря новой жизни поднялась над страной!

Молдавия, словно больная почка, росла, бухла, пульсировала!

Конечно, не обошлось без врагов. Чтобы спасти свою шкуру, грязные совки из России образовали буферное государство «Украина», отделив от себя давно завоеванные территории. С Украины в Молдавию регулярно засылались банды налетчиков, всякой эмигрантской швали, подонков и ренегатов типа Лоринкова. Они убивали молодых фермеров, жгли Центры европейской культуры, грызли кабеля, по которым в страну из Европы шли каналы кабельного ТВ с передачами «Евроньюс»… в общем, вредили. За три года такой «работы» бывший библиотекарь Лоринков заматерел и научился с одного удара топором разрубать человека пополам.

– Пей, гуляй соколики! – кричал он, возглавляя налет на какой-нибудь поселок европейского типа.

Соколики налетали на деревню и жгли мирных молдаван, своим счастливым трудом приближавших европейскую интеграцию. Проституток трахали даром и вешали, участников Неправительственных Европейских Организаций пороли и вешали. Оставшихся в живых собирали на площади, и заставляли читать книги вслух. Многие после этого просили, чтобы их трахнули и повесили.

Лоринков, поначалу забавлявшийся такой жизнью, со временем погрустнел. Он, бывший библиотекарь, рассчитывал, что скоро вернется все на круги своя, но взяла не наша. Взяла их. Евроинтеграторов проклятых! Может, и правда правда за ними, думал Лоринков, оглядывая лица сброда, с которым устраивал налеты. Разве это борцы? Так, шваль… Не то, что у врага. Вспомнился еще один комиссар. Его ранили в ногу и взяли в плен на Днестре. Представился он Сашей Танасе и даже под угрозой костра отказался читать «Жизнеописания» Плутарха.