Франция. По следу Сезанна - Питер Мейл Страница 21

* * *

— Ну да, на достойную старость так, конечно, не заработаешь, но это лучше чем ничего. — Люси смотрела на него немного виновато. — В городе какой-то мертвый сезон. Я обзвонила, кажется, всех, кроме «Газеты водопроводчика», и не нашла ничего, кроме каталога.

Люси сморщила носик. Она разрешала своим подопечным фотографам заниматься каталогами только в том случае, когда положение было совсем отчаянным и денег не хватало даже на алименты. — Может, это будет даже интересно. Заранее ведь никогда не знаешь, — пожала она плечами.

Она нашла ему работу в английском журнале и за английский же гонорар, который, понятное дело, был гораздо меньше американского. Но Люси права. Фотографировать гобелены в старинном поместье гораздо приятнее, чем снимать комнату за комнатой под пристальным присмотром арт-директора, который требует, чтобы все интерьеры освещались чуть ли не прожекторами. Андре приходилось делать такую работу в прошлом, и он нисколько не хотел к ней возвращаться.

— Лулу, все прекрасно. Правда. Выбора у меня все равно нет. Когда им надо?

Она заглянула в свои листочки:

— Вчера. Там кризисная ситуация. Все уже было готово, их штатный фотограф приехал туда, а потом упал с лошади и сломал руку.

— Надеюсь, меня они не заставят садиться на лошадь? — испугался Андре. — Что ему на ней понадобилось?

— Откуда мне знать? Надо покрепче сжимать ее коленями, и все будет хорошо.

— Ты жестокая женщина, Лулу. Жаль, что тетя не было со мной сегодня днем.

Он рассказал о встрече с Камиллой, наблюдая за тем, как мрачнеет лицо Люси.

— Так я и стоял в вестибюле, как connard.

— Как кто?

— Как придурок, а она смотрела прямо сквозь меня. И она ведь меня видела, я уверен.

Люси встала из-за стола.

— Андре, она просто стерва. Ты всегда уверял, что она не так уж плоха, и иногда бывает забавной, и знает свое дело, и издает хороший журнал. Может, и так, — Люси поводила у него перед носом пальчиком, — но она все-таки стерва. Когда ты ей нужен, она к тебе липнет, когда не нужен — тебя просто не существует. И почему-то сейчас ты ей не нужен. — Люси сложила руки на груди, склонила набок голову и испытующе посмотрела на него. — Во Франции между вами ничего не произошло?

Андре на минуту задумался, вспомнил вечер в «Золотой голубке» и покачал головой:

— Нет. Ничего.

Люси загадочно улыбнулась:

— Может, в этом-то и проблема.

* * *

Под легкими и приветливыми манерами Сайреса Пайна таилось незаурядное честолюбие. Ему поправилось побеждать еще в Итоне, когда он обнаружил, что первенство в спорте или учебе может служить неплохой защитой от многих тягот существования в закрытой школе. И там же, в Итоне, он научился скрывать свое честолюбие, поскольку откровенное стремление к победе считалось среди мальчиков неприличным. Ради победы нельзя было бороться или упорно и много работать — она должна была приходить сама, легко и вроде бы случайно. К тому времени, когда Сайрес закончил Гарвард, его личность и стиль поведения уже сложились: внешне он казался удачливым и беззаботным дилетантом, а на деле ко многому стремился и очень много работал над каждой сделкой.

Удачные сделки в мире искусства — и особенно того высокого искусства, которым только и занимался Пайн, — часто удается заключить тому, кто стал первым обладателем важной информации. Иногда она достается арт-дилеру вроде бы случайно, а на деле является наградой за многолетний полив и возделывание старых связей. Но чаще, для того чтобы ее раздобыть, ему приходится долго и тщательно просеивать через мелкое сито множество слухов и сплетен, неизбежных в бизнесе, где ищут и находят друг друга многие миллионы долларов и несколько сотен картин. И Сайрес Пайн, который любил говорить, что человек, торгующий предметами искусства, должен всегда держать нос по ветру, руку на пульсе, а ухо востро, хорошо знал, что не стоит пренебрегать любым, даже самым нелепым слухом.

Вернувшись к себе после чинного безалкогольного ланча с пожилой клиенткой, которая примерно раз в год собиралась продавать свою коллекцию из нескольких Писсарро и Сислеев (и столь же часто отказывалась от этого намерения), Пайн сразу же сел за телефон. История, рассказанная молодым человеком, могла оказаться просто забавной случайностью, но могло получиться и иначе. Плеснув в бокал коньяку, чтобы отбить вкус минеральной воды, Пайн открыл записную книжку.