Кот - Александр Покровский Страница 21
Кот - Александр Покровский читать онлайн бесплатно
Но в очереди на кровь из вены – вот где конвейер: «Кто следующий? Проходите!» – я начинаю понимать, что в моей бумажке даже имени моего нет, там просто перечень анализов.
А фамилию мне впишут после того, как я побываю в регистратуре, где возьму направление к терапевту, который мне даст направление на анализы, а без него совершенно зря я, можно сказать, ссал на сегодня.
И я отправился к терапевту через регистратуру вместе с мочой, которую я хотел, конечно, оставить на подоконнике, но не решился – еще выльют в цветок.
У терапевта была очередь на полтора часа, и она на месте не сидела, выходила и пропадала, и я в нее встал.
К этому времени до меня начало доходить, что все эти путешествия в обществе собственных утренних выделений как-то не очень смотрятся со стороны, и я принялся коситься на соседей, а они на меня, и, наконец, один дед не выдерживает, спрашивает: «Моча?» – и получает в ответ: «Да».
После этого он рассказывает историю о том, как ему делали операцию на глаз и пережали что-то так, что он три дня не ссал, после чего ему делали уже операцию не на глаз, а на мочевой канал, для чего в него вставили трубочку, в которой была еще одна трубочка с ниппелем на конце, через которую надо было продуть проход, а медсестра продула не через ту трубочку, отчего разлетелся на куски ниппель, и все они попали в мочевой пузырь и там уже обросли колючими солями, для извлечения которых пришлось вскрывать все поперек.
После этого я не стал сдавать анализы. Я вылил мочу и пошел к Жене.
Женя – гениальный хирург и начальник отделения акушерства и гинекологии.
Кроме того, он мой друг и, если б я был бабой, то Женя мне бы по старой дружбе давно все отрезал.
– Женя, – сказал я, – не дарил ли я тебе свое последнее произведение?
– Нет, – говорит Женя.
– Сейчас подарю, а ты возьми у меня анализы.
И мы с ним тут же договорились на завтра. Я только спросил:
– Мочу привозить с собой, или же мы тут с аппетитом нассым?
– Лучше с собой, – сказал Женя.
Так что я утром опять наполнил баночку.
Сереге позвонил в ночь перед Амстердамом. Нам с Колей лететь в Амстердам в пять утра, а в десять вечера от него звонок: «Летите?»
С Серегой надо быть настороже. Надо быть очень внимательным. Потому что Серега любит две вещи: балет и соединять людей друг с другом.
Личность он великая, поэтому никакая осторожность не помешает.
Однажды я увидел его с лопатой в электричке. Он ехал копать огород своим дальним родственникам. Серега любит помогать родственникам, такой у него загиб души. Он как-то купил этим старичкам цыплят-броллеров. И для них начался кошмар. Броллеры сожрали все в округе на две мили. Старички боялись выходить из дома, потому что эти твари их клевали.
И еще они гоняли кошку по двору, тщетно пытаясь ее на части порвать.
И потом они научились летать: вся стая моментально поднималась на крыло. В полете они напоминали гусей-лебедей из сказки. Они летали на соседние поля. Зимой они улетели в лес и там перезимовали, а весной вернулось только два – некоторые полегли под пулями охотников на кабанов.
А еще Серега любил цветы. У него был участок, на котором он решил высадить только цветы. Пошел на рынок и купил мешок семян. Спросил еще: ничего другое не будет расти? И ему сказали, что все другое немедленно сдохнет во имя этой красоты.
Он и посеял.
Через месяц к нему постучалась милиция. Милиция взяла Серегу под руку, а он взял косу и вместе они отправились на участок.
Оказалось, что он весь огород засеял маком и у него на участке живут наркоманы семьями, отчего соседи жалуются на их заунывное полночное пение.
Серегу заставили косить урожай.
Любовь к растениям его подвела еще раз. У него были знакомые в Голландии, и он туда регулярно мотался.
А другие знакомые, уже в Питере, попросили его привезти из Голландии какое-нибудь необычное растение. И он привез. Нечто корявое.
Те посадили пришельца на отдельную грядку и полили его навозом.
И вырос банан. Метра на три. Он просто обрадовался, что его навозом полили.
Они потом звонили Сереге и спрашивали, какую часть этого растения можно употреблять в пищу, потому что они ели все: и листья, и ствол, и корни – все горчит.
«Секундочка, узнаю!» – сказал Серега и позвонил в Голландию.
Оказалось, что его вообще есть нельзя. Оказалось, это особая ядовитая разновидность пырея, которая сажается в каналы для того, чтобы там не росла ряска.
Все это я помнил, но еще Серега мог позвонить приятелю Диме и начать говорить о том, что в последнее время принято принимать в гости людей из-за рубежа, что никуда не деться и все цивилизованные страны так живут. Вместе они посетовали на то, что это вносит некоторое неудобство в миросозерцание – не без того, – но все-таки пользы от этого становится все больше, поскольку увеличивается доля добра…
Через неделю он позвонил Диме: «Твои голландцы едут!» – «Какие голландцы?» – «Ну ты же сам говорил о том, что хорошо, что теперь люди едут, как в движении "Врачи без границ"».
В общем, любил он людей соединять. Ему казалось, что всем им именно этого и не хватает.
Вот почему я насторожился.
– Не волнуйся, – сказал Серега своим тонким интеллигентным голосом, – там только книги надо будет передать.
Я его еще пять раз переспросил насчет количества книг. Я же Серегу знаю: не переспросишь – будет коробка от телевизора.
Но он меня успокоил: всего две.
И вот мы в пять утра в аэропорту. И Серега, надо же, там же, и вручает он мне две книги и… Наташу.
Оказывается, существовала в Питере Наташа, а потом она вышла замуж в Голландию, а теперь она приехала в Питер на операцию позвоночника, и после нее она головку не держит и вообще извивается в руках, как змея, потому как операция свежая, но там мы ее отдадим с рук на руки, а вот и мама ее, которая тоже полетит.
Мама была одета в солдатский треух, и такое было впечатление, что у Наташи удалили позвоночник, а у ее мамы – ум.
И со всем этим мы должны были пройти через таможню.
Я боялся, что Коля сейчас чего-то скажет. Он может ни с того ни с сего послать Наташу на хер, несмотря на то, что читает лекции в Сорбонне о развитии человеколюбия у аборигенов Антильских островов.
Но этого не случилось. Коля сказал такие слова, как «милосердие», «сострадание», после чего он пошел на регистрацию, а я схватил наш багаж, отвязанную Наташу и ее трехухую маму и помчался вслед за ним.
Таможенники всегда очень тщательно проверяют Колю. Он ростом метр девяносто пять, и им всем кажется, что у него много незадекларированных долларов.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments