Наш последний эшелон - Роман Сенчин Страница 21

Марина . Вадик, Вадик.

Президент . Эхе, э-э, запомнил!

Пьют.

Менять надо, Вадик, команду. Наметил я ряд перестановок, чтобы, понимаешь, новые лица… (Спохватывается.) Но это пока – государственная тайна! Вадим (с шутливой серьезностью) . Ясно.

Пауза.

Президент . Как же ты так, понимаешь, в такое время приехал, Вадим? Россия стоит, э-э, перед выбором, каждый голос, понимаешь…

Вадим . Я никогда не голосую, Егор Егорович.

Президент . Плохо, очень плохо, Вадим! Каждый, понимаешь, голос, отданный за демократию, за продолжение, э-э, курса реформ…

Марина . Простите, Егор Егорович, может, что-нибудь закусить принести?

Президент . Э-э… (Смотрит на Марину, на Вадима.) Мне, э-э, не надо, я так, понимаешь, заскочил – не спится что-то… Э-э, очень рад вашей встрече. И сколько не виделись?

Марина . Семь лет почти.

Президент . О, понимаешь, срок! Я тогда в глухой, э-э, оппозиции был. И не забыли друг дружку? Молодцы, понимаешь! За это и выпить не грех. (Наливает.) За вас и за вашу, э-э, встречу.

Чокаются, пьют.

Вы откуда, Вадим?

Вадим . Из Анжеро-Судженска.

Президент (вспоминает). Это где у нас такой город есть? И не слыхал о таком, понимаешь.

Вадим . В районе Кузбасса. Так, тихий городок…

Марина . Папа там одно время служил. После Афганистана.

Президент . Гм. Он, понимаешь, и не рассказывал. Мда, трудно быть президентом, Вадик. Ой как трудно! А сдаваться нельзя. Придут эти (кивает на шкаф), что, э-э, делать будем? Пропадет ведь Россия. (Наливает водки.) Вот Теплицын пришел, совесть нации, понимаешь, и просит монархию возвратить. Введем, дескать, монархию, Романовых пригласим, пусть, э-э, разбираются. (Пьет в задумчивости.) Не с кондачка такие вопросы надо решать. Референдум? Так он в какие, понимаешь, миллиарды вылезет! А у меня компенсации, индексации, понимаешь… Тяжело, Вадим, так тяжело. Наобещал, скажут, всё погасить, а сам… Пупулистом опять обзываться начнут… А отступать-то, понимаешь, нельзя…

Вадим . Егор Егорович, я вам, конечно, сочувствую. В такое вляпаться.

Президент . В каком это, понимаешь, смысле – вляпаться?

Вадим . Ну, во все это государство… Я анархист.

Президент . Террорист?

Марина . Он мирный.

Вадим . Я мирный. (Пауза.) Я вам сочувствую, но, понимаете, мы с Мариной давно не виделись, нам есть что вспомнись… У?

Президент грустно кивает, наполняет свою рюмку.

Президент . Президент всё понимает. Это только так кажется, что он дурачок совсем. (Выпивает водку, тоскливо смотрит на Марину, на Вадима.) Все он, понимаешь, понимает. (Качает головой.) Спокойной вам ночи, э-э, ребятки. (Тяжело идет к двери.) Да, Марина, все-таки, понимаешь, сходи завтра на выборы, исполни, э-э, гражданский долг. Ладно? Участки открыты с восьми утра до десяти, понимаешь, вечера. (Уходит) Вадим . Наконец-то… Марин, включи, пожалуйста, музыку.

Марина включает магнитофон. Звучит «Телефон доверия президенту»: «…в состоянии вытащить страну из кризиса, поднять уровень жизни простых россиян. Я вот строитель, я человек рабочий, простой, и я вам так скажу: рабочий класс за вас, уважаемый Егор Егорович. Смело участвуйте в выборах – мы вас поддержим. До свидания». (Гудки.) «Дорогой Егор Егорович. Мне 95 лет. Я участвовал в пяти войнах, полковник запаса Иванов Петр Захарович. Прошу решительных действий в Чечне! Всю жизнь они воду мутят. Вывезти оттуда всё мирное население, и по квадратам ее, суку, по квадратам? Голосовать буду только за вас. С уважением Иванов Петр Захарович». Марина и Вадим целуются, ничего не слыша. Свет постепенно гаснет, звук затихает, занавес медленно съезжается.

Действие второе

Тот же кабинет, та же обстановка. Вечер 17 июня 1996 года. Вбегает президент с пачкой бумаг в руках, за ним премьер .

Президент (падает в кресло). Вот так татары! Вот так, э-э, Шарипов! Ну , спасибо, понимаешь, субъект федерации! Ну удружил!

Премьер . Успокойтесь, Егор Егорович. Все-таки мы впереди!

Президент (смотрит в бумаги). Ну, Рязань эта там, Ярославль… этих, э-э, понять еще можно. Я им особо-то не даю раз гуляться. А эти чем недовольны?! Приехал: «Наш президент! Дорогой, понимаешь, Егор Егорович! Вот самолет мы своими, э-э, руками построили, посмотрите! Спасибо, Егор Егорович, за суверенитет!» А сами!.. (Потрясает бумагами.) Татары, понимаешь!.. За этих (кивает на шкаф) , да?! Ну, будет им теперь приоритет, понимаешь, вот такие субсидии им, э-э, теперь будут! (Делает выразительный жест.)

Премьер . Ничего, Егор Егорович. В целом по стране – мы впереди! По предварительным данным, на три процента.

Президент . Ну ведь обидно же, понимаешь! Тут бьешься, э-э, бьешься… (Грустит.)

Премьер ( садится, ослабляет галстук ). Что будем делать с Журавлевым? Действовать по плану? У него семнадцать процентов… надо перетягивать голоса…

Президент (вздыхает). Надо. (Пауза. Оживляется.) Так, Леха, беги, звони Журавлеву, тащи его, понимаешь, сюда!

Премьер . Прямо сюда?

Президент . Да! Эти стены, понимаешь, умеют действовать на людей. Как договоримся, выйдем в Георгиевский зал, туда журналистов, э-э, аккредитуй всяких, понимаешь…

Премьер . И (кивает на шкаф) этих?

Президент . Всяких! Пусть все, понимаешь, видят!.. Давай, Лёхан, беги, время, э-э, не ждет!

Премьер . Есть! (Убегает.)

Президент сидит у стола, постукивает по нему пальцами, размышляет… Из задней комнаты выходит Вадим в майке и трико. Лицо красное и страшно опухшее.

Президент (приветливо). О, Вадим Эдуардович! Спать вы, понимаешь, мастера! Время-то знаешь, э-э, сколько уже?

Вадим (садился). Так квасить… ничего знать… не будешь… (Пьет воду из графина.)

Президент . А я с семи, понимаешь, утра на ногах. Десятки вопросов уже проработал. И – как огурчик.

Вадим . У вас таблетки, наверно, специальные есть. Ну, что выборы, состоялись?

Президент . Состояться-то, э-э, состоялись, но положение не из легких. Шаткое положеньице, понимаешь. Напирают (кивает на шкаф) эти. По предварительным данным, мы обгоняем их (смотрит в бумаги) на два и девяносто две, э-э, сотых процента.

Вадим . Н-да… борьба за власть.