Грустное кино - Терри Саутерн Страница 21

Свернув с шоссе и проехав по проселочной дороге, пока она не оборвалась перед непроницаемой стеной деревьев, они вылезли из машины и пошли в лес по усыпанной мягкими сосновыми иголками тропе, над которой сучья высоченных деревьев, сплетаясь, образовали полог, не пропускавший солнечный свет. Оттого проход был подобен туннелю, ведущему в никуда. Однако они все же вышли из него в месте, которое напоминало картину, вырезанную из детской книжки, – на травянистые берега горного озерца, окруженного соснами и вздымающимися со всех сторон серебристо-голубыми Альпами.

– Вот это место, – сказала Арабелла, направляясь к тени гигантской сосны.

Борис обозрел всю сцену, затем кивнул.

– Классное место.

Пока она вынимала привезенные ими продукты, он открыл вино.

– Мы нальем один стакан, – сказала Арабелла, – а затем поставим бутылку охлаждаться в озеро, хорошо?

– Отличная мысль, – отозвался Борис, наливая стакан и вставляя пробку обратно.

– Как Джейк и Билл, да? Очень романтично.

– Джейк и Билл?

– Ну да, у Хемингуэя – comment s'appelle? [13]«И восходит солнце»?

– А, да, – сказал Борис, припоминая. – Когда они на рыбалку отправились… – Тут он рассмеялся: – А почему ты говоришь «романтично»? Думаешь, они были гомосексуалистами?

– Нет-нет, я имела в виду «романтично» – в классическом смысле. Гомосексуалисты! – Она пожала плечами, разворачивая камамбер. – Не знаю, разве предполагалось, что они гомосексуалисты? Но ведь он не мог этим заниматься, ведь так? Джейк? Ведь ему на войне эту штуку оторвало – разве не в этом была вся история?

– Гм. – Борис задумчиво уставился на цыплячью ножку у себя в руке, затем задумчиво начал ее обгладывать.

– Конечно, – сказала Арабелла, хмурясь, но старательно намазывая pâté на толстый, вырванный из буханки ломоть хлеба, – они могли бы этим заняться – Билл мог бы заняться любовью с Джейком, а Джейк мог бы целовать Билла… как бы ты сказал: «пососать ему»? Да?

Борис улыбнулся.

– Да.

– Или «отсосать у него»? Как там говорят? Как ты говоришь?

– И так, и так.

Арабелла с серьезным видом кивнула, прилежная ученица лингвистики, серьезная актриса в вечном поиске le mot juste [14]. Затем, медленно прожевав, она отхлебнула немного вина.

– Послушай, – сказал Борис, – с кем из всех ныне живущих ты предпочла бы заняться любовью?

Она посмотрела на него, всего на одну секунду перестала жевать, затем без колебаний ответила:

– С Анджелой Стерлинг.

– Извини, она уже занята. Кто следующий?

– Она уже занята? Что значит «она уже занята»? И между прочим, о чем ты вообще говоришь?

– Понимаешь, роль в фильме, твоя роль… я уже говорил тебе, что это лесбийский эпизод…

– И что?

– Вот я и подумал, что славно было бы, если бы ты сыграла его с кем-то, кого всегда хотела… на кого ты, так сказать, глаз положила… с кем всегда хотела этим заняться. Ну, знаешь, заняться любовью. Compris? [15]

Арабелла была в восторге.

– Какая чудесная идея!

– Таким образом ты смогла бы вложить в сцену больше чувства, правда?

– Mais exactement! [16]

– Вот и хорошо. Так кто… кроме Анджелы Стерлинг?

Арабелла с довольным видом потерла ладони и принялась с явным удовольствием обдумывать эту тему.

– Eh bien [17], так-так, посмотрим… – и где-то секунды через три: – Ara, как насчет… принцессы Анны?

– Кого?

– Принцессы Анны… английской принцессы!

– Ты имеешь в виду принцессу Маргариту?

– Да нет же, принцессу Анну! La petite! Mon Dieu! [18] – Арабелла раздраженно отвернулась.

– Погоди минутку, – сказал Борис, вставая. – Дай-ка я еще вина выпью. – Он вернулся с бутылкой. – А теперь извини. Я бы хотел уточнить две вещи. Во-первых, она должна быть актрисой, а во-вторых, ей должно быть не меньше восемнадцати.

– Ей уже восемнадцать, – из глубин своей обиды буркнула Арабелла.

– Да, но вся штука в том, что она не актриса.

– Еще и лучше. Я буду учить ее… всему.

Борис вздохнул.

– Она никогда на это не пойдет. Это чудесная мысль, но она никогда на это не пойдет.

– На что не пойдет? Не станет сниматься в фильме Бориса Адриана? Тогда она должна быть просто сумасшедшей!

– В этом фильме будут сниматься только те люди, – объяснил Борис, – которым нужны деньги, а еще актеры… актеры и актрисы вроде тебя… артисты, которые захотят в этом участвовать – по той или иной причине.

Арабелла мрачно пожала плечами.

– И потом… есть же королева, – добавил Борис в качестве убедительного аргумента. – Подумай о том, каково ей будет.

– Да, верно. – Последнее замечание явно произвело на нее впечатление. – Королева. Это может ее расстроить.

– Это может разбить ей сердце, – пробормотал Борис, улыбаясь. – Нет, тебе придется найти кого-то еще.

– Компромисс…

– Боюсь, да.

– Хорошо, я подумаю.

Они продолжили трапезу, но теперь уже в тишине. Борис разрабатывал фантазию о лесбиянке и принцессе, а Арабелла исследовала свой мир темных, корчащихся образов на предмет подходящей пособницы.

Довольно долго оба молчали, пока Арабелла, закончив с остатками сыра, не откинулась на траву и не вздохнула.

– А знаешь, – сказала она затем, – ведь именно здесь, на этом самом месте, я впервые занималась любовью.

– Ты имеешь в виду – с девушкой?

– Конечно с девушкой! Кого еще я, по-твоему, могла иметь в виду – осла?

Борис лег рядом с ней, заложив одну руку за голову, а другой придерживая стакан вина у себя на груди.

– Кто она – та кузина, которую ты навещала каждое лето?

– Да… Дениза, – она так произнесла это имя, словно пробовала его на вкус.

– Гм. Прямо здесь, да?

– Я же говорю – на этом самом месте.

Довольно долго Борис ждал, глядя в небо.