Домой - Владимир Козлов Страница 21

Место: Родина

Дата: 03/09/2001

Время: 11:47

Музыка: нет/Jello Biafra and Mojo Nixon – Nostalgia for an Age that Never Existed/нет

Кабинет директора агентства – Сереги – был оформлен в стиле пятидесятых: широкий стол с зеленой лампой и старым черным телефонным аппаратом, диван с круглыми валиками, застекленный книжный шкаф. Над столом висел плакат – фотография разрушенного города и надпись: «Любые операции с недвижимостью».

– Это что, вы для кого‑то делали? – спросил я.

– Нет, всего лишь шутка одного дизайнера. Смысл, по сути, в ней глубокий, но понять его ни один риэлтор бы не смог. Идея так и осталась идеей, как и большинство крутейших идей. Вообще, реклама – это, по сути, наебка, но, с другой стороны, у человека все же должна быть своя голова на плечах. И он должен думать этой своей головой, прежде чем тупо вестись на рекламу. А если головы у него нет… Ну, таких мне не жалко. А вообще, должен тебе признаться, мы все делаем по принципу двойных стандартов…

– Ты о чем?

– Вот посмотри на мой кабинет. Я здесь ни с кем не встречаюсь, кроме своих. Для встреч у меня есть переговорная – стандартная, в современном стиле – то бишь, безликом, как у всех. А почему? Потому что клиенту – то бишь, рекламодателю – нужен именно безликий, «современный» стиль, а что‑то вроде этого его отпугнет, и он как заказчик отвалится…

– Разве заказчику не все равно?

– Нет, не все равно. Вообще, кто у нас заказчики? Смотри, например, директор завода, который делает соки – в лучшем случае, бывший комсомольский начальник, в худшем – бывший бандос. Посмотрит он на мой кабинет и подумает – что это за хуйня, и что это за долбоеб? И зачем мне тогда вообще с ним работать? Это в Москве люди поняли бы, потому что там «ретро» становится модным, и то…

– Ну и пусть себе уходит заказчик. Что, других нет?

– Теоретически, есть. Но ситуация реально меняется. Когда мы еще только начинали – девяносто четвертый, девяносто пятый год – мы могли очень просто отправить любого заказчика на хуй. Если ему что‑то не нравилось. И отправляли. Не раз, причем, и не два. Потому что мы были единственное агентство, которое что‑то умело делать. Не монополисты, нет – какая здесь, на хер, может быть монополия? Но мы реально работали. А сейчас все по – другому. Сейчас есть еще пара новых серьезных контор – не настолько хороших в творческом смысле, но с контактами в мэрии. А это – заказы, и очень…

* * *

Серега шел впереди меня. На нем, как всегда, были сильно потертые джинсы, из‑под зеленого свитера торчала красная майка, на ногах болтались шлепанцы без носков.

– Мы в этот офис два года назад переехали, выкупили две квартиры. Здесь в районе вообще много квартир на первых этажах переделали под офисы или магазины. Дом, по сути, говно – хрущевка. Зато самый центр. – Серега подмигнул секретарше Алле, она улыбнулась в ответ. – Ну, ресепшн ты уже видел, в бухгалтерию, переговорную и отдел продаж заглянем в последнюю очередь – там смотреть нечего… А вот сюда давай зайдем… – Он взялся за ручку двери с табличкой «Дизайнеры». Мы вошли.

Окна были занавешены, комнату освещали настольные лампы и большие мониторы компьютеров – за ними сидели трое парней и девушка. Играла музыка – альбом Джелло Биафра с Моджо Никсоном. На стенах висели плакаты с портретами музыкантов, афиши концертов в «Зоне» и где‑то еще, вкладки из компакт – дисков, распечатанные на принтере цитаты. Я прочитал одну: «Когда я умер, не было никого, кто бы это опроверг».

– Знакомьтесь, – сказал Серега. – Это – Леша, наш новый копирайтер. А это – наша великолепная четверка дизайнеров – Игорь, второй Игорь, Настя и, конечно, наш ветеран Антон.

Парни молча кивнули мне, девушка улыбнулась. Я кивнул и улыбнулся в ответ.

– Все – большие любители музыки, оттого и вид комнаты соответствующий, – продолжал Серега. – Единственная проблема – вкусы у всех у них разные, и ругаются насчет того, какую музыку ставить, очень даже нешуточно… – Настя в шутку клацнула зубами. – Доходило даже до драки, укусов и тому подобного, хотя в остальных областях жизни они очень большие друзья… Ну, не будем вам больше мешать.

Серега вышел из комнаты, я – за ним. На следующей двери висела табличка «Отдел PR/копирайтеры».

– А здесь, как ты мог уже догадаться, будет твоя штаб – квартира. – Серега открыл дверь, мы вошли. Комната выглядела, как обычная советская квартира годов семидесятых. Кресла и диван с деревянными подлокотниками, книжный шкаф и сервант в соответствующем стиле. На стенах – чеканки и картинки советских времен. – Здесь, как ты видишь, дизайнеры наши тоже уже постарались. Да, я ж не сказал, что дизайн всего офиса сделали они сами. За основу, кстати, взят был реальный вид комнаты в той квартире, которая здесь была раньше. Ее – с разрешения хозяев – сфотографировали много раз, а потом, после ремонта, по возможности восстановили интерьер…

Серега подошел к зарешеченному окну, выглянул на улицу. Шел дождь.

– Санчеса сегодня нет, в командировке. Ничего, познакомитесь, когда приедет. И с помощницей его, Аленой – она тоже где‑то бегает, дела решает. А копирайтер у нас всегда был один – не настолько много работы, чтобы один человек не справлялся. В последнее время работала девушка, Таня… Очень, кстати, способная и талантливая. Уехала вот в Москву, поступила во ВГИК. Очень рад за нее. – Серега невесело улыбнулся. – Ну, ты пока осмотрись, сегодня еще можешь побездельничать, а завтра начнется что‑то вроде работы.