Русский террор - Лилия Ким Страница 21

Митя не мог понять, почему Антон вернулся. Ведь когда они столкнулись на лестнице, Борисоглебский отчаянно не хотел пускать его в квартиру, отговаривал и чуть не силой оттаскивал. Поэтому, увидев его снова, Истопчин удивился. И еще больше он изумился бы узнав, какова же причина возвращение Борисоглебского. Причина — Лиза.

Прошлогодняя история неприятно поразила Антона. Он никак не ожидал, что между Истопчиным и Лизой Стекловой что-то могло быть. Увидев же его год спустя у квартиры Аглаи, понял, что тот примчался прямо с поезда. Дальше он не очень понимал, что говорил и делал. Им овладело бешеное желание ни за что не допустить его встречи с Лизой. Точно так же как несколько лет назад, слывя ее другом, он брался передавать ей любовные записки от молодых людей, но никогда этого не делал. С улыбкой принимал, прятал во внутренний карман, а оставшись один с яростью сжигал. Его бесило, что даже в мыслях кто-то может посягать на нее.

С тех пор Антон сильно похудел, лицо его осунулось, серые глаза смотрели вдумчиво и внимательно. От прежнего «Момочки», как называла его Лиза, не осталось и следа. Когда-то она запрещала ему подходить к ней при свидетелях.

Ей было пятнадцать, а ему девятнадцать. Антон свято хранил тайну их встреч в тенистом уголке запущенного сада Стекловых. Встречи эти начинались с определенного ритуала. Лиза всегда приходила с опозданием и капризно надувала губы, увидев Антона, будто совсем и не ожидала его встретить. Затем она говорила что-нибудь вроде «Боже, Момочка, где ты взял этот галстук?!», или «Сегодня в парке у тебя был преглупый вид». После минут десять зубоскалила по поводу общих знакомых. В основном девушек. Возражать ей было ни в коем случае нельзя. Говорила она так, словно перед публикой выступала. Корчила всякие рожи, закатывала глаза, прикладывала руку к груди, смеялась нарочито громко и искусственно. Затем вдруг прерывалась и показывала Борисоглебскому какую-то деталь своего туалета. Новую брошь, рюшку, заколку, цветок на шляпке и всегда при этом спрашивала одно и то же:

— Правда, она мне идет?

Это был сигнал. Она вдруг поворачивалась к Антону и смотрела на него долгим, озорным взглядом. Глаза ее при этом лучились, и было в них что-то искреннее, глубокое и настоящее. Борисоглебскому всегда казалось, что она этого настоящего в себе жутко стесняется и одно лишь то, что ему решается показать, — подвиг. Наступала тишина. Они могли долго-долго друг на друга смотреть. Потом Лиза наконец осторожно снимала перчатку и осторожно клала свою горячую, мягкую ладошку поверх руки Антона, чуть придвигая к нему и склоняя набок голову. А он бережно, боясь спугнуть Лизу, целовал ее влажные, бархатные губы. Затем покрывал легкими, нежными поцелуями ее щеки, глаза, чувствуя себя при этом бабочкой, собирающей нектар. Лиза всегда сидела неподвижно, закрыв глаза, и только порывистое дыхание выдавало ее волнение. Когда биение Лизиного сердца становилось совсем частым, она быстрым движением уворачивалась от губ Антона, вскакивала и убегала. Иногда он думал, может, стоит прижать ее к себе, обхватить руками и не дать уйти, но решится никак не мог. Страх испугать или обидеть Лизу был сильнее желания удержать ее подле себя.

На следующий день все повторялось. И чем сильнее билось ее сердце вчера, во время их встречи, тем более язвительной она становилась на людях.

— Момочка, не дуй губы. Ты похож на теленка! — хохотала она, показывая на него веером.

— Лиза! — строго одергивала ее мать.

Однако смех продолжался. Лиза начинала что-то шептать на ухо подругам или сестрам, показывая на Антона глазами, а иногда и пальцем, после чего все дружно начинали хихикать. Борисоглебский на нее не обижался. Он вообще не мог сердиться на Лизу. Она могла обзывать его занудой, дурачком, исподтишка бросаться репейниками, делать все что угодно — Антон никогда не сердился и обиженным себя не чувствовал. Может, только чуть прикрывал глаза, чтобы окружающие не заметили, с какой нежностью смотрит он на свою мучительницу.

Закончилось лето, а с ним и их странный, короткий роман.

Антон уехал за границу изучать инженерное дело. Лизу он не видел лет восемь. Когда вернулся в Россию, даже не думал искать с ней контакта. Однако отец Лизы, генерал Стеклов, случайно встретив Борисоглебского в приемной у великого князя, предложил ему навестить их семейство на даче.