Рыжик - Юля Пилипенко Страница 20

Мы сели за единственный свободный столик. По соседству с нами отдыхала гармоничная пара… они молчали… много курили… и бросали друг на друга животные взгляды… Вечная Игра между Мужчиной и Женщиной… Страсть… Похоть… Он – неподражаемый лысеющий франт в куртке тоскливого цвета – явно летел в Баку… Она – божественная куртизанка с огромной дыркой на ярко-красных колготках и извивающийся гепард в одном лице – судя по всему только из Баку вернулась… «Блондинка из Баку» с зелеными нарощенными ногтями, смакующая «крымское Шато Марго»… Куда она летела?.. вряд ли у нее был «шенген»… Я мысленно извинилась перед героиней Лайзы Минелли из фильма «Кабаре» за то, что у меня возникли ассоциации с зеленым лаком на ногтях, и всеми силами пыталась не смотреть на эту пару, но он пожирал меня глазами, а она курила мне в лицо… Идти больше было некуда… нам предстояло провести ночь в этом мишленовском интернет-кафе… в обществе Тристана, Изольды и мужской сборной по какому-то странному виду спорта. Прекрасная ночь… но продлевать ее не хотелось, поэтому в пять утра мы были «слегка» огорчены, когда услышали, что наш рейс на Кельн задерживается на полтора часа. Через две минуты после этого жизнеутверждающего объявления последовало следующее: «Пассажиры рейса Киев – Париж приглашаются пройти на посадку»… мое сердце заныло и задало мне вопрос, но я предпочла на него не отвечать. Как оказалось, это было только начало нашего увлекательного путешествия.

На паспортном контроле в Кельне я немного оживилась… особенно когда услышала, что пьяная компания, которая стояла за нами в очереди тоже едет поездом в Париж… Получалось, что кроме нас еще есть извращенцы и мазохисты…

В поезде мы мгновенно уснули… но меня разбудил веселый крик украинской компании из самолета: «Девушка, извините, проснитесь… Вы же говорите по-английски… мы тут не совсем поняли, но, кажется, наш поезд не идет в Париж…» Я никогда не любила, когда меня будят… особенно выпившие незнакомые люди. Я открыла глаза и спокойно ответила: «Ребята, я не в настроении. И мне не до шуток»… А они и не шутили. Просто ждали, пока ко мне подойдет седоволосый француз, проверит билеты и я задам ему вопрос: «Простите, но мне сказали, что наш поезд в Париж не идет…» Они ждали, пока я получу абсолютно серьезный утвердительный ответ: «Да… скорее всего… на железной дороге произошел несчастный случай… серьезная авария… я буду держать вас в курсе». Я перевела все сильно подвыпившим мужчинам, закрыла глаза… и открыла их в тот момент, когда поезд медленно проплывал табличку с надписью «Брюссель». Часы показывали 14.00 – как раз в это время мы должны были быть в Париже. Эля продолжала спать. Я разбудила ее словами: «Подъем, Элечка. Поздравляю… мы в Бельгии».

Выпившая компания стала нашей тенью… что не могло меня не радовать в моем бодром состоянии. Я объяснила им, что нам придется погулять еще каких-то пять часов по брюссельскому вокзалу или навестить знаменитого Писающего мальчика, а потом мы дружно сядем в поезд, который на этот раз, может быть, доставит нас в Париж. Компания пошла пить дальше… Тридцатикилограммовые чемоданы не вызывали желания гулять по Брюсселю, а сдавать их в камеру хранения мне не очень хотелось… судя по тому, как улыбалась нам удача с самого начала, чемоданов бы мы больше не увидели. Мы в полуобморочном состоянии бродили по вокзалу, что-то пили, что-то ели и о чем-то говорили… Я приблизительно прикинула, сколько денег я просадила за ночь в аэропорту Борисполя… на вокзале в Кельне… Брюсселе… перелет… перевес… билет на поезд… можно было спокойно лететь в бизнесе прямым рейсом Киев – Париж и ни в чем себе не отказывать в воздушном «Duty Free»… Эти приятные мысли кружились в моей сонной голове… до тех пор, пока меня не погладил Брюссельский Бомж… Брюссельский Бомж меня погладил… Я так и не поняла: либо он меня пожалел, либо после бессонных суток, проведенных в Бориспольском аэропорту, он просто принял меня за «своего человека»… или что-то съел и выбрал именно мой Moncler из тысячи, чтобы вытереть руки… или ему просто захотелось ко мне прикоснуться. В любом случае, мое физическое и моральное состояние уже было близко к тому, чтобы крепко обнять этого чернокожего парня и уснуть на его плече.

В Париж мы попали в девять вечера… в отель – еще позже. Я всегда восхищалась крохотными лифтами в маленьких уютных французских отелях… но не после тридцатишестичасового переезда. Так долго я не добиралась даже с Бали, учитывая четыре перелета и восьмичасовую стыковку в «де Голле»… В отеле нас тоже ждал сюрприз: номер кому-то отдали, потому что не смогли снять деньги с моей кредитки… и не дозвонились мне. Но мне было все равно. Я понимала, что больше не сдвинусь с места. Мне даже не пришлось до конца рассказывать парню на ресепшен историю нашего весьма продолжительного путешествия. Когда я дошла до Кельна, он уже выдал нам карточку от «освободившегося» номера. И…

Париж… весна в феврале… утренние пробежки под сводами Arc du Carrusel в ветровке «Nike Stanford»… отель на Rue de Cambon, разделенный с садами Тюильри одним-единственным светофором и одинокой «зеброй» на асфальте… бездомные французы, которые дарят «на удачу» золотые кольца, потому что им нравится, как ты им улыбаешься… горячий крок-месье, съеденный на завтрак на Бульваре Капуцинок… карамельный маккиато из «Srarbucks», выпитый на холодных ступеньках «Grand Opera»… голодный взгляд резидента «Buddha-Bar», который из твоего любимого диджея сразу превращается в твоего французского врага… утиная грудка под медовым соусом на ужин в Латинском квартале… чернокожий чемпион мира по фристайл-футболу, который зависает в бездонном парижском небе, обвивая руками фонари Сакре-Кер, а ногами вырисовывает фантастические иероглифы с помощью футбольного мяча… хрустящие гренки и сладковатый глинтвейн, выпитый возле дома Сальвадора Дали на Монмартре… ночной Нотр-Дам де Пари… растекающийся камамбер с бокалом прохладного Шабли Премьер Крю… плетеная мебель уличных кафе… сотни ароматов «Sephora»… десятки мелодий, прослушанных в «Virgin»… элегантный менеджер на входе в VIP-room, который вежливо объясняет гостям на улице, что сегодня «закрытая вечеринка», а потом встречается с тобой взглядом и говорит «Allez»[14]… шоппинг на Сент-Оноре за свои собственные заработанные деньги… твоя подруга, которая во время прогулки по Елисейским Полям радостно поет песню «Я бежал по полю, а в руке сачок… ты искренне радуешься вместе с ней и тоже напеваешь: «Замороженными пальцами в отсутствии горячей воды, заторможенными мыслями в отсутствии, конечно, тебя…»…

И все здорово… и все весело… и любимый Париж, как всегда прекрасен… только Его не хватает. Особенно, когда после пробежки кормишь волшебных лебедей, плавающих в холодных прудах Тюильри… или сидишь на неподвижных ледяных лошадках замерзшей карусели и наблюдаешь за тем, как закипает жизнь на Rue de Rivoli: открываются ставни дорогих магазинов, все больше французов перебегают дорогу на красный свет, на ходу размахивая картонными стаканчиками с горячим кофе или распыляя в воздух хлопья от свежих слоек и круассанов, все чаще раздаются сигналы и крики «Merde!» по-доброму разгневанных автомобилистов… а ты все сидишь… и чего-то ждешь… пытаешься разгадать свою личную бесконечность… в этот момент к карусели подходит молодой папа с очаровательным сыном… мальчик открыто улыбается тебе… и занимает место на соседней неподвижной лошадке… при этом продолжает на тебя смотреть и хохотать… и протягивает бумажный треугольник, в котором красуется клубника в белом шоколаде… ты навсегда оставляешь свою лошадку, угощаешься клубникой, с улыбкой произносишь «merci», а мальчишка предлагает тебе занять место рядом с ним на его лошадке, чтобы удобнее было есть клубнику вместе… его папа с интересом наблюдает за тем, как мы смеемся… и не может понять, кто из нас больший ребенок… И тебе хочется бесконечно говорить «merci» этому французскому мальчику, который уже называет тебя по имени, чувствует твою грусть и пытается заглушить ее привкус сладкой клубникой и своей обворожительной улыбкой… Тебе хочется ему что-нибудь подарить, но подарить нечего, потому что, когда собираешься на утреннюю пробежку, обычно не берешь с собой подарки и сувениры… Поэтому ты идешь в маленькую зеленую палатку, расположенную недалеко от карусели, и покупаешь три круассана с шоколадом… И все весело… и все здорово… но теперь Его особенно не хватает… просто потому, что у тебя уже семь лет есть простая мечта: съесть с Ним круассан в Париже… И маленький мальчик словно чувствует это… и, прощаясь, неожиданно становится на цыпочки, традиционно целует тебя два раза… и твое сердце переводит часы вперед.