Самоучитель танцев для лунатиков - Мира Джейкоб Страница 20

– Эди, пеней! – перебил ее Томас, переходя на малаялам, поэтому теперь Амина могла разобрать лишь отдельные слова.

Что-то насчет козы. Что-то насчет идиотов. Амина отодвинула трубку подальше от уха. Наконец родители замолчали, а потом кто-то жалобно произнес:

– Амина?

– Да.

– Ты и правда приедешь? – спросила Камала.

– Прилетаю в понедельник днем.

– Да ты что! – в восторге закричал Томас. – Ты к нам приедешь?!

– У нее небольшой перерыв в работе, поэтому она решила навестить нас, – быстро сказала Камала. – Не то что другие дочери!

– Надолго? – спросил Томас.

– На пять дней. Приезжаю в понедельник.

– Прекрасно!

Амина прикусила палец, представив себе, как отец бродит по парковке среди незнакомых машин, чьи лобовые стекла сверкают, будто акульи глаза. Альцгеймер? Неужели именно так это начинается? У Томаса запищал пейджер, и Амина услышала, как он пытается нащупать его в кармане.

– Слушай, милая, мне тут надо…

– Знаю-знаю, поняла. Поговорим потом.

Отец повесил трубку, Амина подождала несколько секунд и спросила:

– Он не слушает?

– Мм… – рассеянно отозвалась мать. – Погоди секунду, у меня ручка не пишет. Так в котором часу ты прилетаешь?

– Он что, правда машину потерял?

– Да, представь себе! – рассмеялась Камала. – С ума сойти, да?

– Ты уверена, что ему можно работать?

– В смысле?

– Он видит Аммачи, теряет машину…

– Что? Да нет! Не одновременно, глупышка! Машину он потерял утром, – ответила Камала таким тоном, как будто это все объясняло. – А вот разговоры с матерью происходят по ночам.

– То есть ты не думаешь, что это как-то связано?

– Конечно нет! Ну что за девчонка! Вечно переживает из-за всяких глупостей!

– Ничего я не переживаю! Просто говорю, что, если он…

– Твой отец теряет все, что только можно, два раза в месяц последние двадцать пять лет! Это забавно, вот мы и решили тебе рассказать! Ну потерял машину на парковке торгового центра, с кем не бывает!

Амина потянула за шнур телефона, но тут раздался стук в дверь, девушка обернулась и увидела полуприкрытые змеиные глаза Хосе, уставившиеся на нее.

– Мне пора, – сказала она матери.

– Ты же мне не ответила про рейс, – запротестовала та, но Хосе тем временем вошел в кабинет, держа в руках плоский желтый конверт, на котором было написано «Амина».

– Перезвоню попозже!

Камала бросила трубку, и Амина удивленно взглянула на телефон. Хосе откашлялся.

– Да-да, – посмотрела на него девушка. – Прости.

– У тебя все в порядке? – спросил он.

– Да.

– А выглядишь так, будто что-то случилось.

– Все хорошо, – заверила его Амина и уставилась на конверт. – Что это?

– Красота! Хотя ты ее и не заслуживаешь, – отозвался Хосе и положил на стол фотографию.

На ней была изображена седая женщина, с раскинутыми руками лежавшая на темной столешнице. Снимали со стороны ног: потертые подметки туфель, за ними искривленное, словно древесный корень, тело, открытый рот. С обеих сторон стоят ряды пустых стульев, будто бы на женщину смотрят невидимые зрители. Ее окружало едва заметное свечение, из-за которого казалось, что тело словно парит над столом. Рядом с ней на корточках, надув губы, сидел мужчина.

– О господи… – произнесла Амина.

– Вот и я так подумал! – возбужденно поддержал ее Хосе дрожащим от волнения голосом. – Немного света добавил вокруг головы и тела. Подчеркнул слегка отделку на туфлях, ну ты видишь. Если хочешь, могу навести резкость на лицо мужчины в углу. Я просто подумал, что так будет лучше, она-то и без того в фокусе.

– Нет-нет, мне нравится, что он слегка размытый, – возразила Амина, глядя на искривленные пальцы женщины. – А руки как хорошо получились! Это одна из твоих лучших фотографий.

– Из твоих лучших фотографий! Черт, да я вообще не знаю, что бы я тут делал, если бы ты регулярно не подсовывала такие жуткие штуки. Она же не умерла, правда?

– Нет, просто в обморок упала от переизбытка чувств. Когда я уходила, с ней все было хорошо. – Амина осторожно взяла фотографию, убрала ее в конверт и положила к себе в сумку. – Ну ладно, тебе с какой начинкой?

– С овощной. И зелени побольше!

– Чатни?

– На твое усмотрение.

– Мы с сестрой в воскресенье встречаемся с другом недалеко от твоего дома, так что, если хочешь, могу закинуть, – добавила Амина, записывая заказ в блокнот.

Два года назад Хосе взялся напечатать один из снимков Амины в формате восемнадцать на двадцать и уже забыл, что ее тогда чуть не уволили. В правильной игре света и тени только что вышедшая замуж Джанин Треполо получила тортом в лицо от новоиспеченного мужа чуть сильнее, чем стоило бы. Увидев на столе конверт с надписью «Амина», девушка подумала, что это извещение об увольнении от Джейн, и уже собралась идти к начальнице в кабинет, как вдруг зашел Хосе и спросил, понравилась ли ей фотография. Лишь когда он заверил ее, что, кроме него, никто больше снимка не видел, Амина призналась: она в восторге от отпечатка. Поскольку больше ей предложить было нечего, девушка отдала Хосе половину своего обеда. Сделав для нее следующую печать, Хосе заказал еще самос. «Услуга за услугу», – сказал он, и сам был столь явно доволен собой, что Амина не нашла причин отказать ему. Ей не хотелось привлекать лишнего внимания к тому, что, вообще-то, она покупала еду в малоизвестном ресторанчике в районе Магнолия.

– Значит, вы с Димпл собрались весело провести вечерок где-то в моих краях? И меня не позовете?

– Не-а, не позовем.

– Господи, ну когда ты нас уже познакомишь? Ты тут пять лет работаешь, а я до сих пор не представлен этой красотке!

– Ты женат, – напомнила ему Амина.

– У нас с женой договоренность.

– Ну-ну…

– Ты что, мне не веришь?

– Верю, ты можешь рассказать мне много такого, что стоит передать Димпл!

– О Димпл, – облизнул нижнюю губу Хосе, – о, эта самоса рода человеческого!

– Перестань!

– Ну давай, – Хосе широко улыбнулся, показав короткие ровные зубы, делавшие его похожим на гремлина, – прочитай мне лекцию про сексизм, расизм и еще какой-нибудь там «изм», тебе ж не терпится!

Тут зазвонил телефон, и Амина махнула Хосе рукой на дверь:

– Сам себе лекцию прочитай! Мне работать надо!